Мракобесие и джаз
Никак не мог понять, куда принести фик, вышел по поиску на ваше сообщество.
В рамках специфики фандома это вроде как ориджинал, а вроде как и фик по произведению.
Прошу не судить меня строго. С наилучшими пожеланиями и приятного чтения)
Название: Теория условной вероятности
Автор: Рыжий
Жанр: драма, hurt\comfort, слэш
Персонажи: Джеймс Купер, Максимиллиан Эшер. Можно считать, что Руфус Сиксмит и Роберт Фробишер)
Рейтинг: PG-13 плюс буквально пара слов мата
Дисклеймер: все права принадлежат авторам, режиссерам и иже с ними
Саммари: если вы верите в переселение душ то, возможно, вы поймете, что общего у истории инженера и композитора из двадцать первого века с историей физика и композитора из двадцатого.
Если серьезно, то мне кажется, что у истории Фробишера и Сиксмита не могло быть счастливого конца, поэтому я устроила им тот ХЭ, который смогла. Во всем прошу винить глаза Бена Уишоу.
Размещение: с указанием авторства и шапкой можно тащить куда угодно.
Благодарности: автор бесконечно благодарит всех, кто оказывал поддержку) Дорогой Arasi, которая самоотверженно бетила фик и является автором обойки и баннера. Но если вы заметите в фике недочеты - это вина автора, который фик переписывал, но на повторный бетинг не отдавал, потому как хотел быстрее-быстрее).
Автор названия - Безумная Сумасшедшая, за что ей огромное спасибо.
Ах да - про визуализацию) Так получилось, что в воображении автора Джеймс Купер имеет внешность блондинистого Бенедикта Камбербэтча, а Максимиллиан Эшер - Джеймса МакЭвоя из "Пенелопы")
Обоина:
Музыка для настроения:
Пролог
Иногда надо просто плыть по течению.
Гадать на ромашках, бросать монетку, поворачивать в другую сторону, потому что дорогу перебежала черная кошка. Вся жизнь – это просто клубок вероятностей, и никогда не знаешь, все ли ты уже сделал для достижения цели.
Иногда надо просто плыть, прислушиваясь к тому, что говорит тебе то самое «шестое чувство», разрекламированное в дамских романах. Бывает, что только такой способ поведения и оказывается единственно верным.
Максимиллиан Эшер загадал на чашку кофе.
Ранняя весна радовала серым дождем и туманами, холод без труда пробирался под пальто и воротник, никакие шарфы не спасали, только сигареты – и Эшер дымил, как паровоз, едва ли делая перерыв в две минуты. Автобус от Хэмпстеда до Ватерлоо не успел проехать еще и четырех остановок, а курить уже хотелось неимоверно. Как будто вкручивали в висок тонкий шуруп, и только сигаретный дым мог растворить мучителя без остатка. Пришлось выйти, позволив себе заодно и чашку кофе в ближайшей «Costa». Тогда он и загадал – на девушку в красном берете, что стояла рядом. Закажет латте – надо вернуться. Все что угодно кроме латте – надо ехать дальше. Она заказала латте с сиропом. Макс вышел из кофейни и пошагал к остановке, чтобы проехать свои четыре остановки до Хемпстеда второй раз за день.
Иногда создается ощущение, что в небесах есть какой-то тумблер. Когда критическая масса совпадений достигает определенной точки, он переключается. Может быть, он меняет местами реальности, а может, замыкает какую-то невидимую цепь, но для тех, кто плывет по течению, этот тумблер является аналогом смысла жизни. Сила случая. Вера игрока.
Джеймс Купер поставил на слово.
Третья бутылка сидра подходила к концу, а желание позвонить Тревору и напроситься в гости становилось непреодолимым. В затуманенном мозгу мелькнула мысль о завтрашней презентации и необходимости по крайней мере восьми часов здорового сна, но долго она не удержалась. Даже лабораторной крысе хочется общения, что уж говорить об ученых, а уж тем более, об инженере, которому во время рабочего запоя светит разговаривать разве что с интерфейсом используемых программ. А Джеймсу после нескольких недель добровольного заключения в офисе просто необходимо было поверить, что в мире есть что-то кроме цифр.
Он подумал – если Трев, взяв трубку, назовет его так, как звал давно, еще в университете – значит, надо просить разрешения зайти. Стоит ему сказать что угодно другое – и Джеймс пойдет домой и ляжет спать. Он вынул из кармана мобильный и набрал знакомый номер.
- Привет, Джимми, - сказал Элджи Тревор.
Джеймс пьяно улыбнулся и подумал, что сегодня ему благоволит удача. Так приятно слышать старое прозвище.
- Привет, Трев. Не против, если я зайду поболтать?
Есть события, которые кажутся просто результатом ничегонеделания. Скольжением листика по глади ручья. Снежинкой, которая может положить начало лавине.
1.
В трубке стыли длинные гудки.
Джеймс сам не понял, как набрал номер Сэма. Он открыл дверь, прошел на кухню, сел за стол и вот уже в руке мобильник, а палец быстро набирает знакомую последовательность чисел. Сэм менял квартиры, как перчатки, но Джеймс всегда каким-то образом накрепко запоминал его новый адрес и номер. С тех пор, как они с Сэмом сошлись в младшей школе, Джеймс всегда шел к нему в случае, если мир неожиданно начинал крениться на сторону. И неважно, что это было - неудачный роман, катастрофически проваленный каминг-аут перед родителями или очередной виток черной депрессии - Сэм всегда оказывался отличным средством для продолжения жизни.
- Алло? - в трубку отчаянно зевнули.
- Привет, - Джеймс понадеялся, что его настроение сложно определить по голосу.
Совершенно зря.
- Купер, ты сейчас не должен случайно напиваться на банкете по случаю успешной презентации? Какого черта стряслось?
Джеймс пожал плечами, забыв, что собеседник его не видит.
- Презентации не было, Сэм.
- Я так и понял, - буркнул тот. В трубке зашуршало, словно он перехватывал телефон поудобнее. - Давай, колись. Что случилось – на ваш офис сбросили бомбу?
Джеймс одной рукой плеснул себе воды в стакан и отпил, смачивая пересохшее горло.
- На моей флэшке оказался мощный вирус, который сожрал все на рабочем компьютере. Данные можно восстановить, но мне не дали этого сделать. Нарушение норм безопасности – сам понимаешь, за такое вылетают в два счета, - пальцы подрагивали, вода в стакане плясала.
В трубке помолчали с полсекунды.
- И откуда же на твоей флэшке вирус? Искал в сети особенное порно?
Джеймс невесело хмыкнул.
- Зашел к Тревору после работы, как раз в день перед презентацией. Он предложил скинуть мне одну программу…
- Ублюдок, - припечатал Сэм, не дослушав фразы. – И, разумеется, этот вирус оказался на его компе совершенно случайно!
- Это моя вина! – запротестовал Джеймс.
- Конечно. Скажи еще, что он не знал, что у тебя с собой только рабочая флэшка, не знал, когда состоится презентация и не назначен после твоего увольнения на новую должность!
- Я нарушил правила, - упрямо повторил Джеймс, сжимая телефон до боли в пальцах.
- Ну, ты порядочный осел, кто бы спорил, - Сэм вздохнул. – Купер, ты фантастически безнадежен. Особенно – в личной жизни. Но я знаю, что тебе сейчас нужно.
- Что? - спросил Джеймс.
Из окна падал луч солнца, в котором кружилась пыль. Должно быть, на полках в гостиной она уже легла толстым слоем.
- Знаешь, как поступают все нормальные мужики в таких ситуациях? - спросил Сэм и сам же ответил: - Идут в бар, напиваются и снимают девочку. В твоем случае - мальчика.
Джеймс мученически вздохнул.
- Ой, да ладно тебе, Купер! Глядя на тебя можно подумать, что в Королевстве до сих пор сажают за мужеложство, а Сохо давно сравняли с землей. Ну, иди и просто напейся, если ты такой высокоморальный. К утру у тебя будет раскалываться голова и физическое дерьмовое состояние придет в гармонию с душевным. После обычно становится легче. Ты это переживешь.
Джеймс вздохнул и едва заметно пожал плечами. Он тоже был уверен, что переживет, но происходящее от этого не становилось менее мерзким.
- Ладно, - вздохнул он. - Спасибо, приятель.
- В любое время, - откликнулся Сэм. - И даже не смей звонить Тревору, слышишь? Тогда я не только ему морду разобью, но еще и тебе.
Джеймс против воли улыбнулся.
- Пока, вояка, - и повесил трубку.
Ничто так не помогает прийти в себя, как привычный голос в телефонной трубке. В ушах наконец-то перестали звучать слова, услышанные в кабинете директора компании. Он глубоко вздохнул и решил, что напиться - не такая уж плохая идея.
Телефон завибрировал, сообщая о новом сообщении на почте.
«Если тебе интересно, то только что подписали приказ о назначении Тревора на твое место» - лаконично сообщал теперь уже бывший коллега.
Джеймс вздохнул и спрятал телефон в карман. Определенно, надо напиться.
...
Джеймс Купер ко всему подходил серьезно. И если он решал напиться, то переодевался, нацеплял очки вместо надоевших линз, и ехал в Кэмден.
Он облюбовал этот район еще в студенческие годы - в то время они с Сэмом и Тревором спускали тут впечатляющие суммы. Джеймсу нравились маленькие пабы, в которых за стойкой нередко стоял сам хозяин, нравилась относительная свобода от туристов и количество фриков на квадратный метр территории.
Он толкнул дверь неприметного заведения на углу под пышной вывеской "Корсика". Иностранный колорит полностью исчерпывался названием - ничего корсиканского в пабе не было. Посетителей тоже было немного - пара компаний разместилась за столиками, да сидел на стуле возле стойки какой-то тощий парень. Джеймс тоже устроился ближе к бармену и заказал виски.
Как иногда интересно поворачивается жизнь. Месяц назад он был инженером с блестящими перспективами. И вот, пожалуйста, снова начинать все с начала. Джеймс хорошо это умел - начинать, гораздо лучше, чем доказывать что-то на старом месте.
Субъект у стойки между тем поднял голову, обводя мутным взглядом помещение.
"Симпатичный" - походя отметил про себя Джеймс. Темноволосый, светлоглазый, с узкими яркими губами - что называется "его тип". Не то что бы Джеймс собирался следовать идиотскому совету Сэма "снять мальчика", конечно.
Объект наблюдения тем временем попытался встать, но не преуспел, чуть не отправившись под стойку. Удержался на стуле, неловко дернул рукой и, разумеется, вывернул свой ополовиненный бокал на ботинки Джеймса. Ну конечно. Если уж день паршивый, то должен быть паршивым до конца – от увольнения до хлюпающего в носках пива.
- О, - парень неловко повернулся на стуле, обозревая ущерб. - Пр...Прош-шу прощения, мистер. Я... был неловок.
Судя по абсолютной прозрачности светлых глаз и запаху, спиртное плескалось в нем уже где-то на уровне ушей.
- Ерунда, - стоически помотал головой Джеймс.
- Нет, - с пьяным упрямством возразил незнакомец. - Я во...возмещу. Гарри, налей этому джентльмену еще порцию виски за мой счет.
Бармен кивнул. Парень снова повернулся к Джеймсу и протянул руку.
- Максимиллиан Эшер. И если ты сейчас спросишь: "что, тот самый Эшер?", я набью тебе морду.
"Что?"
- Джеймс Купер, - он пожал протянутую руку и осторожно спросил. - А что, ваше имя должно быть мне знакомо?
Эшер распахнул глаза.
- Ты что, п-правда не слышал? - видимо, от разговора он трезвел, потому что его речь становилась более внятной. - Не слышал о скандале?
- Нет, - помотал головой Джеймс. - Ни слова.
- Гарри! Еще выпивки джентльмену за мой счет! Ты, наверное, один из немногих в Лондоне, кто не читает газет.
Джеймс только невесело усмехнулся.
- Последние три месяца я провел, не отрываясь от работы.
- Удивительно, - Максимиллиан криво улыбнулся. - А газет у вас там не читали? И в сети не сидели?
- Были вещи поважнее. Но я не хочу об этом говорить.
- Удачно, я как раз хочу поговорить о себе.
- Я не против, - Джеймс пожал плечами. - Мне сегодня посоветовали хорошо напиться, но не советовали делать этого молча.
Максимиллиан снова улыбнулся. Улыбка у него была искренняя, располагающая.
- Слышал о выходе нового фильма? "Реактор"?
Джеймс виновато пожал плечами.
- Ни слова.
- Да, газеты. Я помню, - Максимиллиан покачал головой. - Тогда просто представь, что ты композитор. Пишешь музыку для сериалов. Иногда попадается шанс поучаствовать в саундтреке к фильму. Но в целом, все это так - мелочь. И все твои друзья говорят тебе: "Макс, я слышал классную музыку в пятой серии третьего сезона - сразу понял, что она твоя". Но хочется чего-то гораздо большего, - он кивнул бармену, и тот поставил на стол еще один стакан пива. - Твое здоровье. И вдруг ты слышишь о выходе нового фильма. Читаешь добытый окольными путями сценарий и понимаешь, что это твой шанс. Начинаешь работать - впервые за черт знает сколько лет. Понимаешь, не просто писать мелодии для пятой серии третьего сезона, а работать по-настоящему! – парень стукнул по стойке кулаком, заставив подпрыгнуть бокалы.
Джеймс кивнул - он как раз хорошо понимал, как это. Даже мог бы рассказать похожую историю и начать ее с "представь, что ты инженер и строишь мосты..."
- Не спишь ночами, переписываешь ноты по пятнадцать раз. Сочиняешь такое, чего в жизни никогда не сочинял. Впариваешь свой шедевр ценою невероятных усилий. И вот оно – бинго! Фамилия в титрах обеспечена! А потом... - он замолчал, схватился за свой бокал и жадно отпил пару глотков. - Потом... Выходит фильм, первый показ для критиков и прочей шушеры. А на следующий день выходит статья. И в ней какой-то ублюдочный эстет говорит, что вся твоя работа, все твои гребаные ноты ни черта не стоят - потому что их уже написал кто-то другой. Роберт Фробишер. Секстет "Облачный атлас". Слышал когда-нибудь?
Джеймс помотал головой.
- Знаешь, я мало интересуюсь музыкой...
Макс махнул рукой.
- Тебе бы это не помогло. Этот Фробишер жил хрен знает когда, и написал свой секстет еще перед второй мировой. Во всем мире всего несколько пластинок сохранилось. Он написал мой секстет. До второй мировой войны. Забавно, да? Но режиссеру это совсем не показалось смешным.
- Тебя уволили? - рискнул спросить Джеймс.
- И еще как! Боюсь, ни одна идиотская студия в этой идиотской стране не примет меня на работу в ближайшие три тысячи лет, - Макс допил пиво одним длинным глотком и со стуком поставил стакан на стойку. - Они хотели, чтобы я признался. Ну, что стащил этот секстет у Фробишера. Говорили, с каждым бывает.
- А ты?
- А я послал их к чертовой матери. Наверное, не стоило.
Джеймс против воли улыбнулся - на лице у Макса не было ни следа раскаяния.
- Да уж, не стоило.
- Чего уж точно не стоило делать, так это корячиться с сочинительством музыки, которую давным-давно уже кто-то написал... Впрочем, теперь нет никакой разницы.
- И что ты теперь будешь делать? - Джеймс кивнул бармену, и тот понятливо поставил на стойку еще виски. В голове уже ощутимо шумело.
- Что угодно. Когда у тебя ничего нет - ты по-настоящему всемогущ.
Джеймс усмехнулся.
- То есть ты утверждаешь, что способен прожить в Лондоне без работы? И не попытаешься снова писать музыку к сериалам?
Макс взглянул на него с вызовом.
- Да ни за что на свете! Они же выперли меня, черта с два я пойду проситься обратно.
- Тогда на что ты будешь жить? - прищурился Джеймс.
- Ты меня недооцениваешь. Тебе кажется, что если у меня нет работы, то мне и жить незачем, так что ли? Да я, если захочу, то буду играть в этом самом пабе каждый вечер, и посетители с ног собьются, расстегивая свои кошельки, чтобы заказать мне песенку.
На эту реплику откликнулся уже не Джеймс, а бармен.
- Полегче на поворотах, парень.
Макс лихо повернулся на стуле лицом к бару.
- А что? Сомневаешься в моих силах? - с вызовом спросил он.
Бармен хмыкнул.
- Да ты на ногах не стоишь, Макс. Если ты сейчас встанешь, подойдешь к инструменту, - он показал на стоящее у дальней стены пианино. - И сыграешь хоть что-то осмысленное - я тебе поставлю бесплатную пинту.
Музыкант широко улыбнулся и картинно поправил заляпанные манжеты.
- Есть идея получше. Я играю тебе то, что скажешь, а ты позволяешь мне выступать тут по вечерам.
- Идет, - откликнулся бармен. - Сэкономлю выпивку.
Макс оперся на стойку и слез со стула.
- Заказывай.
- Ммм... - бармен видимо, не обладал особенными познаниями в музыке. - О! Знаешь вот эту...как там... пара-пара-пам...па-пара-пара-пара-пара-пара-пам...
Джеймс только головой покачал. Особенных способностей к пению у заказчика тоже не было. Но Макс, видимо, опознал в этом мычании что-то определенное, потому что кивнул и пошел к пианино.
Шел он нетвердо, но целеустремленно, умудрившись нигде не запнуться. На стул у инструмента просто рухнул. А потом... Джеймсу показалось, что его собеседника кто-то переключил. Как будто щелкнул тумблер - перестали дрожать руки, спина стала прямой и твердой. Пальцы легли на клавиши.
Джеймс никогда не понимал в музыке. Он под страхом смерти не отличил бы Бетховена от Баха. Но то, что он услышал... Его словно оглушило на пару секунд. Мелодия была знакомой, он явно слышал ее сотню раз, но не в этом было дело. Он смотрел, как двигаются пальцы пианиста, нажимая на клавиши, и не мог оторвать взгляд. Он слышал музыку и не мог понять, почему ему хочется подойти к этому человеку и заглянуть ему в лицо. Нет, они совершенно точно не были знакомы с Максимиллианом Эшером раньше, но Джеймсу просто необходимо было посмотреть на него. Словно он рассчитывал увидеть кого-то другого. Словно все это уже происходило - и паб, и молодой человек, играющий что-то смутно знакомое, и это чувство, как будто из тебя вышибли весь дух, как будто прострелили голову, и там теперь не осталось ни единой мысли.
Джеймсу ни разу в жизни не было так страшно. Хотелось встать и уйти сейчас же, только бы это прекратилось. Он вдохнул, и воздух застрял в груди, свинцом улегся в легких, холодя изнутри. Сердце билось как сумасшедшее, этот грохот отдавался болью в висках. Он прикрыл глаза на мгновение, но наваждение не прекратилось.
- История любви, - прозвучал голос над ухом, и Джеймс едва не подпрыгнул от неожиданности.
- Что? - переспросил он.
- "История любви", - повторил бармен. - Так называется мелодия, я вспомнил. Хорошо играет, - он кивнул в сторону пианиста. - Он ведь в себя столько спиртного влил, что того и гляди загорится. Весь вечер хлещет.
Джеймс помотал головой. Разговор немного разогнал туман в голове.
- Пожалуй, стоит действительно предложить ему играть по вечерам, - продолжал бармен, кивая на людей за столиками, сосредоточенно слушавших музыку. - Людям нравится. Подам идею Ларри, хозяину, он должен согласиться.
Максимиллиан тем временем добрался до конца мелодии. Музыка постепенно затихала, становясь все нежнее и, наконец, замолкла совсем. Молодой человек опустил крышку инструмента, обернулся, победно улыбнулся... и мешком рухнул на пол. Джеймс вскочил со стула, покачнулся, и чуть было тоже не полетел вниз - удержался за край стойки.
- Ну вот, - проворчал бармен. - Говорил же, что свалится.
Джеймс вынул из кармана кошелек и отсчитал стопку купюр.
- Вот, - он положил деньги на стойку. - Это за выпивку и... позаботьтесь о нем, хорошо? - он добавил пару банкнот сверху. - Уложите где-нибудь. Этого хватит?
- Да я и так... - попытался сказать бармен, но Джеймс уже не слушал.
Он быстро вышел из паба, пересек улицу, прошагал к остановке автобуса и только там рухнул на скамейку, уронив голову на руки.
Что это было? Что это, черт подери, такое было?!
Джеймс глубоко вдохнул, выдохнул и постарался успокоиться. Он просто услышал игру на фортепиано. Хорошую игру, кто спорит. И все. Не из-за чего сходить с ума.
Перед глазами все плыло. Пульс постепенно приходил в норму. Может быть, он просто слишком много выпил? Симпатичный парень, выпивка, музыка... Идиотизм какой. Ни один парень, даже самый симпатичный, не мог заставить его чуть ли не плакать от исполнения популярной мелодии.
Джеймс еще раз глубоко вздохнул и выпрямился на скамейке. Следует поймать такси, доехать домой, принять душ и вырубиться. Утром от виски будет болеть голова и будет совершенно все равно, какие пьяные бредни бродили там вечером. Вот. Идеальное решение.
...
Перед глазами медленно качался «ловец снов». Макс моргнул, но украшение никуда не исчезло. Он протянул руку и тронул одно из мягких перьев.
- Проспался? – донеслось от двери.
Эшер с трудом повернул голову на бок. Гарри стоял в дверях комнаты и ухмылялся.
- Ну, ты вчера и нагрузился, - неодобрительно заметил он. – Не был бы ты постоянным клиентом…
- Что, танцевал на столе в голом виде? – заплетающимся языком спросил Макс и попытался сесть. Не вышло.
- Нет, просто играл, а потом упал под инструмент. В общем, как обычно, не стоит беспокойства. Я принес тебе кофе.
- Я тебя обожаю, - Макс все-таки сел на постели, резко выдохнув от плеснувшей в висках боли.
Гарри поставил чашку на тумбочку.
- Ты правда собираешься играть по кабакам? – осторожно спросил он.
Макс кивнул.
- А что еще остается?
Гарри пожал плечами.
- Я просто уточнил – вдруг ты вчера просто хвастался перед новым дружком.
- Каким дружком?
- Ты на него еще пиво вылил. Или ты уже не помнишь? Блондинистый высокий парень.
Эшер помотал головой.
- Ни черта не помню.
- А он еще мне денег дал, что б я не оставил тебя валяться на полу. Я чего спрашивал-то – приходи сегодня вечером. Публике твоя игра понравилась, так что, думаю, в трезвом виде ты не сильно испортишь программу.
Утренние улицы были не в пример более унылы, чем вечерние. Макс любил темноту – она скрывала недостатки. В последнее время он больше работал ночами. Смотрел на яркие фонари и писал, а спать ложился с рассветом, пропуская всю эту серую хмарь за окном. Впрочем, какая теперь разница?
Как ни отвратительно было возвращаться домой после такого дня, но пришлось. Макс не любил родное гнездо, и дом отвечал ему полной взаимностью: стоило младшему Эшеру поселиться там надолго, как тут же отказывал то водопровод, то электричество, а канализация начинала вспоминать о невыразимой давности прошлого ремонта.
После наскоро принятого душа захотелось опрокинуться в кровать и проспать еще часов шесть, но пришлось ограничиться четырьмя – начал разрываться телефон. После третьего звонка Эшер его отключил – шли бы все со своим сочувствием. В почте нашлась пара писем – осторожные предложения работы от тех, кому раньше Макс отказывал. Новости распространяются, как крысы. Скоро напишет папочка из Флориды, снова будет возмущаться и предлагать жить под крылом семьи. Обитать под боком у родителей Макс не стал бы даже под угрозой голодной смерти – тошнотворный шепот моментально начинал слышаться за спиной. «О, это сын Эшера… Так быстро приехал к отцу!». «Паршивец подавал большие надежды, но эти современные дети…» «Да что вы хотите – неудачник, а к тому же извращенец! Бедный мистер Эшер…»
К черту семью.
Авантюризм никогда не кончался для Максимилиана хорошо, но жить становилось интереснее. Десять лет назад тяга к приключениям побудила его решить, что поцеловать невыносимого сноба Зака Ковински прямо перед выступлением на конкурсе будет умопомрачительно романтичной идеей и лучшим признанием в любви. Нет, он тогда угадал с поцелуем (с ориентацией потенциального партнера Макс не ошибался никогда), но совершенно не угадал с реакцией мистера Кори, своего наставника, талантливого пианиста и ярого поборника нравственности. Маэстро орал минут пятнадцать без перерыва. Скандал поставил на уши всех, а Зак попытался слиться со стеной. Макс тоже был бы не против притвориться предметом интерьера, но повышенное внимание наставника помешало. К моменту выхода Эшер был зол, как черт, и выступление, конечно, завалил – ходящие ходуном руки еще никогда не способствовали хорошей игре. Тогда он и бросил обучение, поклявшись отныне не иметь дела с толстыми нравственными консерваторскими идиотами. Ушел на вольные хлеба и никогда о сделанном выборе не жалел.
А несколько месяцев назад он позволил чужому латте изменить свои планы и все-таки поехал предлагать свои наметки Арчи Митчеллу. Максу хотелось тогда чего-то стоящего. Он прочитал сценарий нового фильма Арчи, вдохновился, работал, как проклятый. Казалось, это тот самый пресловутый « шанс один на миллион». Макс развил бурную деятельность - написал три письма, обаял секретаршу Арчи и даже таскался в Хэмпстед, к дому Митчелла, как последний идиот. Жизнь была настоящей – впервые за последние три года прозябания в «композиторах из пятого сезона». Тогда Макс второй раз приехал к дому режиссера, потом сидел до темноты на лавочке у остановки и курил. Кольца дыма растворялись в тумане, постепенно темнело, зажигались фонари, а Макс вяло думал, что просидит здесь всю оставшуюся жизнь, что он сделал все, что возможно, и теперь надо просто дождаться, оказаться в правильном месте и в правильное время.
Ровно через три часа из такси вылез основательно напившийся Арчи и попросил закурить у парня, сидящего у автобусной остановки на лавочке. Снисходительно выслушал сбивчивые слова и все-таки пригласил в дом – вероятно, просто из пьяной прихоти. Через неделю они заключили контракт. Половина съемочной группы была уверена, что Митчелл взял музыку Макса просто из вредности, а вторая – в том, что Эшер применил какие-то запрещенные методы убеждения, вплоть до магии вуду.
А теперь Митчелл повесил на офисном дартсе его фото.
Жить становится интереснее, определенно.
Проверив состояние счета, Макс понял, что все-таки придется играть у Гарри, следуя своим же пьяным обещаниям. За вечер щедрая публика может отвалить фунтов пятьдесят, а если повезет – то и все сто. А там уже можно будет согласиться на предложение какого-нибудь типа с ВВС.
Он любил играть для случайной публики. Это помогало держать себя в форме. Старые песни в новой аранжировке, нехитрые классические мелодии, джазовые импровизации – он играл все, что так нравилось людям и побуждало сделать заказ, - а вдруг маэстро сможет сыграть и эту песню? Макс почти никогда не отказывал, даже если его просили исполнить что-то из Леди Гаги.
Вечер оказался щедрым. Заказов было много, в основном, старые рок-баллады. Пальцы легко и привычно двигались по клавишам. В жизни что-то вставало на место. Хотя карьера пианиста совершенно не привлекала его, за инструментом Максимиллиан всегда чувствовал себя комфортно. Окончив заказанную «Let it be», он обернулся, чтобы попросить у Гарри сидра и наткнулся на взгляд какого-то парня, сидящего за угловым столиком. Странно он смотрел – настороженно, но очень заинтересованно. Макс не отворачивался, а незнакомец не опускал глаз, словно они играли в гляделки - смотрел и смотрел, хмуря высокий лоб и поджимая губы, как будто решаясь на что-то. Это становилось смешным. Макс уже хотел окликнуть его, но тут парень вздрогнул, потом зашарил по карманам и вытянул заходившийся телефон. Приложил к уху, раздраженно поморщился – видимо, в гомоне ничего не было слышно - и вышел из паба.
А ведь не такой он и незнакомец, - подумалось вдруг Эшеру. Точно! Тот самый блондин, про которого говорил Гарри. Пьяная амнезия сжалилась и выдала по ассоциации почти все содержание прошлого вечера. Точно, тот самый парень, его звали… Джим? Или все-таки Джеймс? Да, Джеймс Купер, точно. Пришел снова послушать музыку? Но когда Макс выглянул из паба через несколько минут, движимый желанием поблагодарить за вчерашнюю заботу, Джеймса уже след простыл. Эшер пожал плечами и вернулся к инструменту.
2.
Голова утром действительно болела. Джеймс поднялся после полудня, потом долго пил кофе пополам с анальгетиком. Было непривычно от того, что никуда не надо идти, на работе его не ждут, нет бесконечных звонков на мобильный. Телефон смолк еще вчера вечером и с тех пор признаков жизни не подавал.
Устало шатаясь по собственной квартире из угла в угол, он думал, Что надо, как минимум, просмотреть имеющиеся вакансии на сайтах, отослать резюме в парочку контор. Мысли были правильными, но энергии от этого не прибавлялось. Хотелось лечь на диван с книгой и проваляться лет этак двести.
Он отлично помнил свой вчерашний загул, внезапную истерику и последующее спешное возвращение домой. Во сне его тоже преследовала музыка, и еще почему-то звук пистолетного выстрела, громкий и сухой, как треск сломанной ветки.
Нельзя быть таким идиотом. И если уж умудрился напиться перед важной презентацией, то надо идти домой отсыпаться, а не шляться по знакомым. Но нет, это же такая классная идея! Пойти к Элджи, поговорить о старых деньках. И, конечно, согласиться на предложение «подкинуть интересную программу». А куда ее кидать? Разумеется, на флэшку. Сам, между прочим, кивал, когда начальник службы безопасности затевал очередной разговор о правилах, которые необходимо соблюдать.
Самое поганое, что оправданий у Джеймса не было. Сам пришел, сам воспользовался рабочей флэшкой в личных целях. А уверенность в надежности чужого компьютера - это уже мелочи, которые общей картины не меняют.
День утекал сквозь пальцы. Джеймс успел забыть, как бездарно можно проводить время, если ничем не занят. Ближе к вечеру позвонил Сэм, но разговора не получилось. Джеймс сослался на похмелье, хотя просто не хотел никого слышать.
Он был влюблен в Тревора еще с университета, как последний идиот. Трев был натуралом, шансов не было никаких, но Джеймс с упорством барана оставался верен своей великой любви. Если Тревору требовалась помощь, что случалось довольно часто – Джеймс был тут как тут. Объяснить, проверить работу, посоветовать… Они вместе окончили университет, вместе подали резюме в «Инфинити Груп» - одну из самых успешных компаний на рынке строительства путей сообщения. К слову, резюме друга почти наполовину было написано Джеймсом – сам Трев был не очень силен в таких вещах. В результате оказались на смежных должностях.
Отчего-то раньше ему не приходило в голову, что Тревор может завидовать. Джеймсу казалось, что он ничего такого не делает. Да, он получил проект. Но это был просто этап в воплощении идеи. Инновационные сплавы, улучшенная система постановки и крепления опор – ему хотелось внедрить это повсеместно, хотелось, чтоб его мосты стали самыми надежными в мире. Проект – просто начальный пункт, стартовая точка, Джеймс не считал ни денег в своем кармане, ни будущих доходов. А Тревор, видимо, считал. Гораздо проще было бы думать про случайность. Но не получалось. И это убивало больше всего.
Джеймс знал за собой эту неприятную особенность: после жизненных катаклизмов его просто «выключало» и даже антидепрессанты не могли снять кошмарную апатию. Помогало, как ни странно, только одно – придумать себе занятие. Он валялся на диване до вечера, а потом додумался до одной очень простой вещи. Если вчера в пабе тебе понравился парень, который сегодня, вроде бы, обещал быть там же, то надо пойти в этот паб снова. Это было бы очень логично.
Тем более что делать было все равно нечего. Одеваясь, Джеймс старательно игнорировал воспоминания о своей «музыкальной» истерике.
Паб он, как ни странно, узнал с первого взгляда. Может быть, потому что нелепое название "Корсика" накрепко укоренилось в голове с прошлого вечера. Публики в этот раз было побольше, а у дальней стены, ближе к фортепиано, были заняты все столики. Джеймс подавил детское желание зажмуриться, когда услышал первые аккорды. Но, как ни странно, ничего не произошло. Он подошел поближе, уселся на свободный стул. Максимиллиан играл, полузакрыв глаза и слегка покачиваясь в такт музыке. Насколько Джеймс мог судить, это было что-то из "Битлз", но определить точнее он не мог. Да и не надо было - музыка ему нравилась. Никакого сумасшествия прошлого вечера - ему просто приятно было сидеть здесь и слушать. Макс играл красиво, видно было, что он наслаждается процессом, чуть-чуть рисуется перед публикой. Снова захотелось подойти и посмотреть ему в лицо, удостовериться, что они нигде не встречались раньше. Композиция подходила к концу, когда к музыканту подскочила миловидная девушка, сунула банкноту в положенную на инструмент шляпу и шепнула что-то на ухо. Макс кивнул, не отрываясь от клавиш, а потом медленно перешел к заказанной мелодии.
Джеймс очнулся, когда официантка спросила его, что он будет пить. Кажется, в третий раз. Он заказал пинту сидра, а потом не заметил, как ее принесли. Обнаружил перед собой бокал, очень удивился и тут же оплатил счет, потому что побоялся забыть и про него тоже. Джеймс чувствовал себя ужасно глупо, но уходить не хотелось. Раз уж он обнаружил в себе такой интерес к музыке, надо дождаться, пока у Макса будет перерыв, подойти, познакомиться во второй раз...
Перерыва не было, публика заказывала и заказывала, иногда Эшер болтал с посетителями, принимал купленное ему пиво, улыбался, перебрасывался шуточками. Джеймс не мог набраться смелости и оторвать его от разговора. В общем, когда они встретились взглядами, он уже почти решил прийти в другой раз. Но Макс обернулся, они посмотрели друг на друга. Джеймс собирался что-то сказать, не сидеть же столбом. Но в кармане что-то настойчиво заверещало. Он поморщился и вытащил телефон. Номер на экране его ужасно удивил, но такой звонок нельзя было отложить. Он нажал "ответить" и вышел из паба.
- Здравствуй, Джеймс, - глуховатый голос в трубке теперь был отчетливо слышен. - Я тебя отрываю?
- Нет, мистер Коннелл, - отозвался Джеймс. - Ни в коем случае.
- Я слышал, у тебя небольшие проблемы... - Коннелл помолчал, давая понять, что озвучивать проблемы он не будет, но вполне осведомлен о деталях. - У меня тут есть кое-какая идея. Не мог бы ты подойти завтра в офис? К часу тебе было бы удобно?
- Д-да... - удивленно протянул Джеймс. - Да, конечно, мистер Коннелл.
- Для тебя просто Оуэн, мой мальчик, - добродушно хмыкнули в трубке. - Тогда до скорого.
Джеймс ошеломленно уставился на телефон. Оуэн Коннелл был последним человеком, от которого он ожидал звонка. Такие люди сами с предложениями никогда не звонят, у них почтовый ящик лопается от писем с просьбами уделить внимание. У Коннелла была своя строительная фирма, довольно крупная и известная на рынке. Он брался за самые неожиданные проекты, привлекал к работе молодых специалистов и любил нестандартные решения. Джеймс думал о том, чтобы после Университета податься именно к Коннеллу, но гордость помешала устраивать карьеру через знакомства родителей, а «Инфинити» показалась значительно более удобным вариантом. Помнится, он еще советовался с Тревором, и тот горячо одобрил сделанный выбор.
Естественно, в бар Джеймс не вернулся.
Он поспешно пошел по направлению к станции подземки, даже не заметив, что Макс выходил его искать, и разминулись они буквально на пару секунд.
...
Лето не баловало хорошей погодой. Обычно Макс любил летние месяцы - из Лондона уходила вечная сырость. Но в этом году в июне зарядили дожди, словно выскочившие из библейской истории с потопом. В пабах было не протолкнуться, все рвались заливать плохую погоду, но это тоже не радовало. Эшер рассматривал свое существование в роли тапера как временную меру, но она грозила стать постоянной. Он исправно играл ночами, а днём старался общаться с собратьями по цеху. Сначала осторожно, потом все смелее и смелее, но толку не было никакого. Бывшие дружки охотно соглашались выпить по чашке кофе или сидра, болтали о погоде, женщинах, последних сплетнях, но тему работы не трогали ни на дюйм. Все те, кто писали ему в первые дни после скандала, тоже растворились без следа. Видимо, испугались с опозданием.
Макс злился, шел к Гарри и продолжал изображать из себя музыкальную машину. Когда-то он мечтал, что всю жизнь проведет именно так - будет вольной птицей летать по барам, сочиняя в перерывах великую музыку. Но истина, открывшаяся ему вскоре, была крайне проста - так можно только выживать, а не жить. Приятно играть на заказ, когда у тебя есть пристойная работа, а дома лежат ноты только что написанных произведений. Но если работы нет, то ты просто чувствуешь, как медленно деградируешь, в сотый раз играя чувствительным девушкам вариации Yesterday.
Последним гвоздем в гроб оказался разговор с Томми Милфордом, с которым они встретились в пабе на Пикадилли. Томми не был композитором, он был актером, которому доверяли исключительно эпизодические роли, зато довольно часто. К Милфорду стекались все сплетни, и чтобы "почти случайно" столкнуться с ним, Максу пришлось попотеть. Удачи это не принесло - после пары осторожных вопросов, Томми сочувственно поглядел на собеседника и покачал головой:
- И даже не думай, Макс.
- Что, все так серьезно? - с натянутой улыбкой поинтересовался Эшер.
- Еще как. Тебе бы подождать, пока шумиха не утихнет. Пусть выйдет фильм, а там пойдут статьи, все будут считать сборы и думать, кому достанется очередная премия - станет не до тебя.
- Так уж прямо...
Томми шумно вздохнул.
- Чувак, ты не Дэнни Эльфман. И не Зиммер. И не...не помню, тот мужик, который написал мелодию к "Доктору Кто". Короче, ты не звезда, и ты это знаешь. Арчи Митчелл сейчас ходит злой, как собака, и реагирует на твое имя, как бык на тряпку тореадора. Ты у него в рейтинге мирового зла где-то между Гитлером и Дартом Вейдером. Никто не решится иметь с тобой дела. По крайней мере, в этой стране. И я тебе глубоко сочувствую, но помочь не могу.
Макс не знал, когда закончится шумиха. Митчелл мог забыть обо всем за ночь, надравшись в очередном пабе, а мог копить злобу годами. И что теперь? Уйти в рекламу? Стать преподавателем, давать уроки на дому? Как ни странно, но у Максимиллиана Эшера мало что было в жизни кроме музыки. Немногочисленные приятели, из которых мало кто мог считаться другом, многочисленные интрижки, из которых одна-две могли удостоиться статуса "отношений". Жизнь кажется на удивление пустой и неуютной, когда оттуда исчезает что-то важное.
От рекламы его тошнило, а с преподаванием лучше было даже и не пробовать.
Две недели улетели псу под хвост. Макс спал до обеда, готовил что-нибудь несложное, приводил себя в порядок и шел в паб. Играл, шутил с посетителями, принимал бесплатную выпивку - ее почти всегда хватало на то, чтобы нагрузиться до приличного состояния, прийти домой, упасть лицом в подушку и ни о чем не думать.
Не сказать, чтобы такой образ жизни ему нравился, но выбора особенного не было.
В Ридженс-парке он оказался почти случайно. Внезапно проснулся аж в девять утра и решил, что это надо использовать. Вымыл гору посуды, скопившуюся в раковине, кое-как подмел полы, подняв тучу пыли, а потом, накинув на плечи старую куртку, вышел из дома.
Когда-то Макс очень любил королевские парки. В детстве они гуляли всей семьей, каждые выходные. Папочка любил изображать из себя добропорядочного гражданина, и прохаживались они долго, не торопясь, демонстрируя всем желающим выходные наряды миссис Эшер и юного Максимиллиана. Позже, когда преподаватели в консерватории окончательно доставали, а ноты начинали рябить перед глазами, Макс сбегал куда-нибудь в Сент-Джеймс или Кенгсингтон и часами бродил по дорожкам, размышляя о разной ерунде. А сейчас ноги сами привели его в Ридженс-парк - бездумно. Иногда надо просто плыть по течению.
Джеймса он увидел тоже случайно. Как в дурных мелодрамах. Макс облюбовал себе скамейку у самой воды, уселся и тут же пожалел, что не взял с собой какую-нибудь книжку. Оглянулся по сторонам и только теперь заметил, что вторая скамейка, стоящая чуть в стороне, занята. Джеймса он узнал почти сразу, не смотря на то, что тот сидел вполоборота, уткнувшись в коммуникатор. После того, как они разминулись, Макс почти не вспоминал о своем случайном собеседнике, а теперь вдруг в памяти всплыл и тот вечер, и почти каждое слово разговора. Как будто они болтали не раз, и не раз встречались вот так случайно.
Рефлексировать Макс не любил, он предпочитал действовать. Поэтому он поднялся и подошел ближе к занятой скамейке. Его тень упала на экран коммуникатора, Джеймс удивленно поднял голову и обернулся.
3.
Джеймс пришел на встречу на десять минут раньше - от волнения не рассчитал время. Коннелл оказался уже в офисе и любезно согласился поговорить. Усадил в мягкое кожаное кресло, предложил кофе - в общем, встретил по высшему разряду. Совершенно не так, как принимают неудачников, которых только что вышибли из приличной компании без выходного пособия. Оуэн Коннелл был крупным, осанистым мужчиной, которого легко было представить в роли, например, капитана военного крейсера. Гулкий голос и размашистые жесты только усиливали это впечатление. Когда такой человек принимал тебя, как дорого гостя, это льстило.
Разговор Коннелл начал без вступления, он всегда предпочитал говорить сразу о деле.
- Насколько я понимаю, у тебя сейчас сложные времена.
Джеймс осторожно кивнул.
- Ты уже рассматриваешь какие-то предложения?
- Ээ... мистер Коннелл, я не очень понимаю...
Оуэн нетерпеливо махнул рукой.
- А тебе и не надо ничего понимать. Я запускаю новый проект, и мне нужен хороший инженер. Я видел кое-что из твоих разработок, и готов нанять тебя хоть сегодня.
Джеймс оторопел.
- Оуэн, я думаю, я должен вам сказать, что...
Коннелл прервал его красноречивым взмахом руки.
- Я в курсе, из-за чего тебя уволили, уже запросил информацию. Ты, разумеется, совершил ошибку. Но это всего лишь ускорило неизбежный исход. «Инфинити» - солидная фирма, которая предпочитает использовать проверенные методы до тех пор, пор, пока они окончательно не отойдут в прошлое. Тебе с твоими идеями изначально нечего было там делать, поверь мне. Так что все сложилось исключительно удачно, и твои оправдания мне совершенно не нужны. Джеймс пожал плечами – мол, как хотите. Коннелл кивнул и продолжил:
- То, что я хочу предложить, не совсем твой профиль, но, думаю, ты справишься. Я решил построить парк аттракционов. Знаю, этим сейчас никого не удивишь, но мы делаем ставку не на тематику, а на технологические новшества. Я хочу предложить людям нечто большее, чем стандартный набор каруселей. У нас подобралась отличная команда разработчиков, я покажу тебе план, уверен – тебе понравится.
- Я все равно не совсем понимаю, чего вы хотите, - покачал головой Джеймс. - Как вы знаете, мой основной профиль - несущие конструкции железнодорожных мостов.
- Горки, Джеймс, - Коннел укоризненно покачал головой, словно досадуя, что собеседнику приходится разъяснять такие вещи. – Какой же парк без американских горок? Сейчас везде соревнуются в высоте, а я хочу сделать акцент на изгибы трассы, компактность, протяженность маршрута… с тем, что мы придумали по этому поводу, я тебя тоже познакомлю. Идеи хороши, но имеющихся технологических возможностей у меня не хватает. Вот здесь ты мне и пригодишься. У меня есть один парень, химик, специалист по металлам. Расскажешь ему о своих идеях относительно конструкций и размещения опор – я уверен, вы договоритесь.
- Оуэн, я не хочу показаться невежливым, но откуда вам известно все про мои разработки?
Коннелл только снисходительно улыбнулся.
- Мы с «Инфинити» не конкуренты. Они ставят на надежность, а я – на инновации. К тому же, один из председателей правления – мой старый друг. Можно сказать, я принял тебя из рук в руки.
Джеймс потрясенно покачал головой.
- Давай я кое-что тебе покажу…
Креативная команда явно отрабатывала вложенные в них деньги. Джеймс никогда не увлекался такими развлечениями, даже в детстве, но в этот парк пошел бы с удовольствием и вернулся бы еще ни раз. Шесть тематических зон предоставляли все возможное для досуга как детям, так и их родителям. Джеймс даже не удержался и высказал парочку своих идей. От виртуальной экскурсии по будущему парку они перешли к обсуждению тех самых горок, которые Коннелл планировал создать с помощью Джеймса. От компьютера оба оторвались только часа через два, когда секретарша деликатно напомнила Коннеллу о запланированных на сегодня встречах.
- Спасибо, Пэгги, - кивнул Оуэн. – Попроси мистера Пинкера подождать пару минут в приемной, я сейчас освобожусь. Ну, что думаешь?
- Это прекрасно! – Джеймс не стал скрывать свои эмоции. Хотелось приступить к работе прямо сейчас. – Я даже и не мечтал заниматься чем-то настолько интересным.
Коннелл засмеялся.
- Ну и отлично. Обратись к Пэгги, она тебя проинструктирует. Я, честно говоря, еще вчера подготовил все необходимые документы. Интуиция, если это можно так назвать. Оформляй бумажки и приходи ко мне завтра, я познакомлю тебя с ребятами.
Следующие две недели превратились в череду моментов, которые Джеймс затруднялся разделить на дни. После оформления он быстро перезнакомился с проектной командой и пришел от них в восторг. Ребята подобрались увлеченные и любящие свою работу. Джеймс неделю провел, детально знакомясь с планами, проектами, предварительными чертежами горок и прочими необходимыми вещами. Тот самый химик, обещанный Коннеллом, оказался невысоким застенчивым парнем в старомодных очках на пол-лица. Звали его Энтони, и с Джеймсом они сработались с первого дня. Жизнь была прекрасна.
.
Рабочий запой мог длиться сколько угодно, и на этот период Джеймс становился рассеянным профессором из старой комедии - забывал даже поесть и поспать. Зная за собой этот грех, Купер писал себе записки, ставил напоминания на телефоне и раз в два дня непременно шел куда-нибудь гулять, выключая мобильный. Иначе через месяц можно было основательно подорвать здоровье, и так не идеальное. У Джеймса не было ничего, кроме работы, жизнь состояла из калейдоскопа программ, цифр, новейших сплавов и чертежей. Он вскакивал ночью с постели, потому что новые идеи приходили даже во сне. Остальной мир не имел значения. Сэм, уверившись, что с другом все в порядке, укатил в отпуск в Европу, в других претендентов на нерабочее время никогда и не водилось. Одинокие прогулки были единственным развлечением, и Джеймс старался им не пренебрегать, старательно выгуливая себя по паркам.
В этот раз он выбрал Ридженс-парк. Идти совершенно не хотелось - наоборот, хотелось позвонить Энтони для конкретизации очередных деталей, а потом зависнуть в офисе с очередными расчетами. Но режим есть режим.
"Посижу полчаса на скамейке, а потом пойду" - решил Джеймс, устраиваясь у пруда. Просто так глазеть по сторонам было скучно, поэтому он вынул коммуникатор, загрузил одну из схем и начал проверять расчеты, на это все не хватало времени. К появлению Максимиллиана он был совершенно не готов.
- Привет! - улыбнулся Эшер.
- Привет, - Джеймс немного удивленно улыбнулся и с некоторым усилием вспомнил, откуда он помнит этого парня. Тут же возникло абсурдное желание поискать по кустам скрытую камеру. Потому что вне дурацких шоу таких встреч не бывает.
- Я так тебя и не поблагодарил, - Макс обошел скамейку и непринужденно уселся рядом. - Ну, Гарри сказал, ты тогда заплатил ему, чтобы он не выкидывал меня валяться под дверью.
- Ерунда, - отмахнулся Джеймс, который, по правде говоря, уже не очень хорошо помнил свои действия в тот вечер.
- Ну, я тогда здорово набрался, - пожал плечами Макс. - Хотя Гарри утверждает, что я прилично играл.
- Ты прекрасно играл, - кивнул Джеймс. - Как, кстати, твоя ситуация? Не разрешилась?
Макс непонимающе нахмурился, а потом помрачнел.
- Нет. И не думаю, что решится в ближайшее время. Слушай, у меня шикарная идея. Я все-таки должен тебе, так что приходи вечером к Гарри. Я там теперь играю. Выпьем, - он ухмыльнулся. - На этот раз не до поросячьего визга, конечно. Как ты на это смотришь?
Джеймс нахмурился. Времени не было. Но и ведь отдыхать когда-то надо, так? Почему-то идея потратить пару часов на посиделки в пабе конкретно с этим человеком раздражения не вызывала.
- Ну... у меня сейчас вообще-то работа... Но я постараюсь.
Макс энергично кивнул.
- Отлично. И, знаешь что, мы в прошлый раз не обменялись телефонами. Вот, возьми, - он протянул визитку. - Звони, если что. Я не намерен терять из вида человека, который готов выложить несколько десятков фунтов за то, что б я не валялся в канаве, - он подмигнул. - Приходи сегодня.
Джеймс кивнул. Макс махнул рукой и зашагал по дорожке к выходу из парка. Купер уставился на бумажный прямоугольник на ладони.
"Максимиллиан Эшер. Композитор". А дальше - телефон и адрес, стилизованный под рукописные буквы. Значит, когда-то были деньги на визитки.
И имя такое же вычурное, как он сам.
Джеймс откинулся на спинку скамейки и покачал головой. Зря он сказал, что придет. У них на вечер была запланировано совещание, а они редко заканчивались рано. Команда собиралась вместе, чтобы поделиться достижениями, а поскольку работали все на износ, новостей у всех была уйма.
Запиликал телефон.
- Джеймс? – Энтони было слышно плохо, опять, наверное, прижимал мобильник к уху плечом.
- Привет.
- У ребят из проектного какой-то аврал, так что совещание переносится на понедельник. Мистер Коннелл просил передать, что ты можешь сегодня не приходить уже – данных по испытаниям нет, и пока что не будет.
- Ну хорошо. Тогда до понедельника.
- Хороших выходных.
Джеймс удивленно уставился на телефон. Шанс прийти в паб, только что бывший призрачным, увеличивался на глазах. Что ж. Разнообразим досуг.
...
- Еще раз оглянешься – шею свернешь, - попенял Гарри, протирая фортепиано.
- Обещаешь? – прищурился Макс.
- Гарантирую. Чего, дружка пригласил?
- А если и пригласил…
Против застоя в жизни существует хорошее средство. Макс совершенно не хотел за время своей вынужденной безработицы превратиться в амебу. Привычный маршрут, однообразные дни… Нет, он слишком хорошо знал, чем такое заканчивается. Ему необходима была встряска. А всем давно известна одна простая истина. Хочешь проблем? Заведи роман! Он помнил, как Джеймс смотрел на него в тот вечер, когда пришел в паб во второй раз. Шансы точно есть. Но для того, чтобы шансы превратились в возможности, нужно присутствие объекта. А объект все не появлялся. Макс уже начал жалеть, что дал свой телефон, а не взял номер у него.
Джеймс появился где-то к половине восьмого. В пабе было полно народу, и Максу уже пару раз пришлось исполнить неизбежное «Let it be». Любовь здешнего контингента к бессмертному творчеству «Битлз» начинала надоедать. Он в очередной раз оглянулся на дверь – она как раз открывалась, пропуская нового посетителя. Надо сказать, Джеймс выглядел неплохо в черных джинсах и темно-синем свитере. Очки немного портили дело, но Макс решил не придираться к мелочам.
- Привет! – он помахал рукой.
Джеймс подошел к фортепиано.
- Уже работаешь?
- Не покладая рук, - ухмыльнулся Макс. – Я надеюсь, ты не любишь «Битлз». Мне уже иногда снятся бокалы пива, распевающие «Yesterday».
- Я вообще не очень понимаю в музыке, - Джеймс уселся на свободный стул, подвигая его ближе к инструменту. – Разве что… Помнишь, что ты играл тогда, когда мы познакомились?
- Ну, ты спросил, - рассмеялся Макс. – Я себя-то в тот вечер помню не очень. Гарри, - бармен оглянулся. – Принеси нам сидра. И, слушай, что ты мне заказал, когда я наклюкался, как последний идиот?
- «Историю любви», пьяница ты несчастный, - откликнулся тот, ставя бокалы прямо на фортепиано.
- Точно! Сыграть? – обернулся он к Джеймсу.
- Да, если можно.
Макс пожал плечами и начал играть. Джеймс слушал внимательно, но как-то очень уж увлеченно. Словно пытался разложить музыку на атомы. У Макса даже возникло ощущение, что он играет на экзамене, и сейчас его опять будут распекать за вольности исполнения.
- Что, так нравится мелодия? – спросил он, заканчивая.
Джеймс как-то смущенно пожал плечами.
- Нравится, да. Наверное, просто где-то слышал.
В разговор вклинился парень, попросивший сыграть что-то из Металлики. Макс виновато взглянул на Джеймса, но тот только кивнул. Он так и сидел рядом на стуле, слушая фортепиано. Полная идиллия, но Макс как-то по-другому представлял завязку нового романа, а потому уже после третьего заказа подозвал Гарри и попросил разрешения этот вечер провести в другом месте.
- Твои деньги, тебе и решать, - развел руками тот.
- Именно, - подмигнул Макс и повернулся к Джеймсу. – Слушай, пошли в другое место, здесь нам отдохнуть не дадут. Концерт я тебе как-нибудь в следующий раз устрою.
Они зашли в соседний паб, но там слишком громко играла музыка, и невозможно было поболтать. Макс предложил ехать в центр, они сели на первый же автобус и добрались до Пикадилли. В Сохо оба ориентировались прилично, но почему-то ни в один кабак так и не заглянули. Максу неожиданно захотелось погулять, и Джеймс совершенно не возражал. Они таскались по улицам, наблюдая за пестрой толпой, валившей из театров, обсуждали последние новости, болтали о разной ерунде. И в результате оказались не в пабе, а в кофейне.
Макс даже и не думал, что в Сохо ночью можно отыскать открытую кофейню.
- … а потом профессор три месяца пытался отыскать этот носок! - Джеймс откинулся на спинку стула, довольный эффектом от очередной байки.
Макс рассмеялся и покачал головой – мол, бывает же. Джеймс, оказывается, не был таким правильным, каким выглядел. За последний час он рассказал достаточно историй, чтобы можно было сделать выводы об очень интересной университетской жизни, наполненной не только образованием. С ним было легко. И очень спокойно. Макс не мог припомнить, с кем еще у него совершенно не возникало желания выпить, чтобы стало немного веселее.
- Знаешь, я ни с кем еще не проводил первого свидания в кофейне. Честное слово. Разве что лет в пятнадцать.
Джеймс кинул на него внимательный взгляд.
- Свидание?
Макс прищурился.
- Проблемы?
- Ммм… нет, - Купер слегка смутился, но как-то не очень искренне. Словно забыл, зачем вообще было смущаться. – Никаких проблем. А я в первый раз за две недели не думаю о работе. Примерно одинаковая новизна впечатлений, как считаешь?
- Равноценная. Я думаю, это хорошая практика, ее стоит продолжить. Учитывая, что ты последние полчаса косишься на часы…
На этот раз Джеймс смутился уже непритворно:
- Извини. Я обычно в это время уже сплю. Боюсь, скоро начну клевать носом.- А перерывы в работе у тебя бывают? – поинтересовался Макс.
- Стараюсь устраивать, иначе жил бы прямо там, - усмехнулся Джеймс. Я позвоню завтра.
- Позвони прямо сейчас, я запишу твой номер.
Джеймс набрал номер, сверяясь с визиткой.
- Ну вот, - Макс провел по экрану телефона, сохраняя в памяти новый контакт.
Расстались они у остановки автобусов – Макс решил пройтись чуть подальше, а Джеймс оставался здесь.
Позже, лежа в постели, Эшер подумал, что это было, наверное, самое спокойное и самое приличное свидание за всю его жизнь. И терзало какое-то навязчивое дежа вю. Словно все это уже было – и паб, и кофейня, и даже история про носок профессора математики.
Продолжение в комментариях
В рамках специфики фандома это вроде как ориджинал, а вроде как и фик по произведению.
Прошу не судить меня строго. С наилучшими пожеланиями и приятного чтения)
Название: Теория условной вероятности
Автор: Рыжий
Жанр: драма, hurt\comfort, слэш
Персонажи: Джеймс Купер, Максимиллиан Эшер. Можно считать, что Руфус Сиксмит и Роберт Фробишер)
Рейтинг: PG-13 плюс буквально пара слов мата
Дисклеймер: все права принадлежат авторам, режиссерам и иже с ними
Саммари: если вы верите в переселение душ то, возможно, вы поймете, что общего у истории инженера и композитора из двадцать первого века с историей физика и композитора из двадцатого.
Если серьезно, то мне кажется, что у истории Фробишера и Сиксмита не могло быть счастливого конца, поэтому я устроила им тот ХЭ, который смогла. Во всем прошу винить глаза Бена Уишоу.
Размещение: с указанием авторства и шапкой можно тащить куда угодно.
Благодарности: автор бесконечно благодарит всех, кто оказывал поддержку) Дорогой Arasi, которая самоотверженно бетила фик и является автором обойки и баннера. Но если вы заметите в фике недочеты - это вина автора, который фик переписывал, но на повторный бетинг не отдавал, потому как хотел быстрее-быстрее).
Автор названия - Безумная Сумасшедшая, за что ей огромное спасибо.
Ах да - про визуализацию) Так получилось, что в воображении автора Джеймс Купер имеет внешность блондинистого Бенедикта Камбербэтча, а Максимиллиан Эшер - Джеймса МакЭвоя из "Пенелопы")
Обоина:
Музыка для настроения:
I believe there is another world waiting for us, Sixmith.
A better world.
And I’ll be waiting for you there.
“Cloud Atlas”
A better world.
And I’ll be waiting for you there.
“Cloud Atlas”
Пролог
Иногда надо просто плыть по течению.
Гадать на ромашках, бросать монетку, поворачивать в другую сторону, потому что дорогу перебежала черная кошка. Вся жизнь – это просто клубок вероятностей, и никогда не знаешь, все ли ты уже сделал для достижения цели.
Иногда надо просто плыть, прислушиваясь к тому, что говорит тебе то самое «шестое чувство», разрекламированное в дамских романах. Бывает, что только такой способ поведения и оказывается единственно верным.
Максимиллиан Эшер загадал на чашку кофе.
Ранняя весна радовала серым дождем и туманами, холод без труда пробирался под пальто и воротник, никакие шарфы не спасали, только сигареты – и Эшер дымил, как паровоз, едва ли делая перерыв в две минуты. Автобус от Хэмпстеда до Ватерлоо не успел проехать еще и четырех остановок, а курить уже хотелось неимоверно. Как будто вкручивали в висок тонкий шуруп, и только сигаретный дым мог растворить мучителя без остатка. Пришлось выйти, позволив себе заодно и чашку кофе в ближайшей «Costa». Тогда он и загадал – на девушку в красном берете, что стояла рядом. Закажет латте – надо вернуться. Все что угодно кроме латте – надо ехать дальше. Она заказала латте с сиропом. Макс вышел из кофейни и пошагал к остановке, чтобы проехать свои четыре остановки до Хемпстеда второй раз за день.
Иногда создается ощущение, что в небесах есть какой-то тумблер. Когда критическая масса совпадений достигает определенной точки, он переключается. Может быть, он меняет местами реальности, а может, замыкает какую-то невидимую цепь, но для тех, кто плывет по течению, этот тумблер является аналогом смысла жизни. Сила случая. Вера игрока.
Джеймс Купер поставил на слово.
Третья бутылка сидра подходила к концу, а желание позвонить Тревору и напроситься в гости становилось непреодолимым. В затуманенном мозгу мелькнула мысль о завтрашней презентации и необходимости по крайней мере восьми часов здорового сна, но долго она не удержалась. Даже лабораторной крысе хочется общения, что уж говорить об ученых, а уж тем более, об инженере, которому во время рабочего запоя светит разговаривать разве что с интерфейсом используемых программ. А Джеймсу после нескольких недель добровольного заключения в офисе просто необходимо было поверить, что в мире есть что-то кроме цифр.
Он подумал – если Трев, взяв трубку, назовет его так, как звал давно, еще в университете – значит, надо просить разрешения зайти. Стоит ему сказать что угодно другое – и Джеймс пойдет домой и ляжет спать. Он вынул из кармана мобильный и набрал знакомый номер.
- Привет, Джимми, - сказал Элджи Тревор.
Джеймс пьяно улыбнулся и подумал, что сегодня ему благоволит удача. Так приятно слышать старое прозвище.
- Привет, Трев. Не против, если я зайду поболтать?
Есть события, которые кажутся просто результатом ничегонеделания. Скольжением листика по глади ручья. Снежинкой, которая может положить начало лавине.
1.
В трубке стыли длинные гудки.
Джеймс сам не понял, как набрал номер Сэма. Он открыл дверь, прошел на кухню, сел за стол и вот уже в руке мобильник, а палец быстро набирает знакомую последовательность чисел. Сэм менял квартиры, как перчатки, но Джеймс всегда каким-то образом накрепко запоминал его новый адрес и номер. С тех пор, как они с Сэмом сошлись в младшей школе, Джеймс всегда шел к нему в случае, если мир неожиданно начинал крениться на сторону. И неважно, что это было - неудачный роман, катастрофически проваленный каминг-аут перед родителями или очередной виток черной депрессии - Сэм всегда оказывался отличным средством для продолжения жизни.
- Алло? - в трубку отчаянно зевнули.
- Привет, - Джеймс понадеялся, что его настроение сложно определить по голосу.
Совершенно зря.
- Купер, ты сейчас не должен случайно напиваться на банкете по случаю успешной презентации? Какого черта стряслось?
Джеймс пожал плечами, забыв, что собеседник его не видит.
- Презентации не было, Сэм.
- Я так и понял, - буркнул тот. В трубке зашуршало, словно он перехватывал телефон поудобнее. - Давай, колись. Что случилось – на ваш офис сбросили бомбу?
Джеймс одной рукой плеснул себе воды в стакан и отпил, смачивая пересохшее горло.
- На моей флэшке оказался мощный вирус, который сожрал все на рабочем компьютере. Данные можно восстановить, но мне не дали этого сделать. Нарушение норм безопасности – сам понимаешь, за такое вылетают в два счета, - пальцы подрагивали, вода в стакане плясала.
В трубке помолчали с полсекунды.
- И откуда же на твоей флэшке вирус? Искал в сети особенное порно?
Джеймс невесело хмыкнул.
- Зашел к Тревору после работы, как раз в день перед презентацией. Он предложил скинуть мне одну программу…
- Ублюдок, - припечатал Сэм, не дослушав фразы. – И, разумеется, этот вирус оказался на его компе совершенно случайно!
- Это моя вина! – запротестовал Джеймс.
- Конечно. Скажи еще, что он не знал, что у тебя с собой только рабочая флэшка, не знал, когда состоится презентация и не назначен после твоего увольнения на новую должность!
- Я нарушил правила, - упрямо повторил Джеймс, сжимая телефон до боли в пальцах.
- Ну, ты порядочный осел, кто бы спорил, - Сэм вздохнул. – Купер, ты фантастически безнадежен. Особенно – в личной жизни. Но я знаю, что тебе сейчас нужно.
- Что? - спросил Джеймс.
Из окна падал луч солнца, в котором кружилась пыль. Должно быть, на полках в гостиной она уже легла толстым слоем.
- Знаешь, как поступают все нормальные мужики в таких ситуациях? - спросил Сэм и сам же ответил: - Идут в бар, напиваются и снимают девочку. В твоем случае - мальчика.
Джеймс мученически вздохнул.
- Ой, да ладно тебе, Купер! Глядя на тебя можно подумать, что в Королевстве до сих пор сажают за мужеложство, а Сохо давно сравняли с землей. Ну, иди и просто напейся, если ты такой высокоморальный. К утру у тебя будет раскалываться голова и физическое дерьмовое состояние придет в гармонию с душевным. После обычно становится легче. Ты это переживешь.
Джеймс вздохнул и едва заметно пожал плечами. Он тоже был уверен, что переживет, но происходящее от этого не становилось менее мерзким.
- Ладно, - вздохнул он. - Спасибо, приятель.
- В любое время, - откликнулся Сэм. - И даже не смей звонить Тревору, слышишь? Тогда я не только ему морду разобью, но еще и тебе.
Джеймс против воли улыбнулся.
- Пока, вояка, - и повесил трубку.
Ничто так не помогает прийти в себя, как привычный голос в телефонной трубке. В ушах наконец-то перестали звучать слова, услышанные в кабинете директора компании. Он глубоко вздохнул и решил, что напиться - не такая уж плохая идея.
Телефон завибрировал, сообщая о новом сообщении на почте.
«Если тебе интересно, то только что подписали приказ о назначении Тревора на твое место» - лаконично сообщал теперь уже бывший коллега.
Джеймс вздохнул и спрятал телефон в карман. Определенно, надо напиться.
...
Джеймс Купер ко всему подходил серьезно. И если он решал напиться, то переодевался, нацеплял очки вместо надоевших линз, и ехал в Кэмден.
Он облюбовал этот район еще в студенческие годы - в то время они с Сэмом и Тревором спускали тут впечатляющие суммы. Джеймсу нравились маленькие пабы, в которых за стойкой нередко стоял сам хозяин, нравилась относительная свобода от туристов и количество фриков на квадратный метр территории.
Он толкнул дверь неприметного заведения на углу под пышной вывеской "Корсика". Иностранный колорит полностью исчерпывался названием - ничего корсиканского в пабе не было. Посетителей тоже было немного - пара компаний разместилась за столиками, да сидел на стуле возле стойки какой-то тощий парень. Джеймс тоже устроился ближе к бармену и заказал виски.
Как иногда интересно поворачивается жизнь. Месяц назад он был инженером с блестящими перспективами. И вот, пожалуйста, снова начинать все с начала. Джеймс хорошо это умел - начинать, гораздо лучше, чем доказывать что-то на старом месте.
Субъект у стойки между тем поднял голову, обводя мутным взглядом помещение.
"Симпатичный" - походя отметил про себя Джеймс. Темноволосый, светлоглазый, с узкими яркими губами - что называется "его тип". Не то что бы Джеймс собирался следовать идиотскому совету Сэма "снять мальчика", конечно.
Объект наблюдения тем временем попытался встать, но не преуспел, чуть не отправившись под стойку. Удержался на стуле, неловко дернул рукой и, разумеется, вывернул свой ополовиненный бокал на ботинки Джеймса. Ну конечно. Если уж день паршивый, то должен быть паршивым до конца – от увольнения до хлюпающего в носках пива.
- О, - парень неловко повернулся на стуле, обозревая ущерб. - Пр...Прош-шу прощения, мистер. Я... был неловок.
Судя по абсолютной прозрачности светлых глаз и запаху, спиртное плескалось в нем уже где-то на уровне ушей.
- Ерунда, - стоически помотал головой Джеймс.
- Нет, - с пьяным упрямством возразил незнакомец. - Я во...возмещу. Гарри, налей этому джентльмену еще порцию виски за мой счет.
Бармен кивнул. Парень снова повернулся к Джеймсу и протянул руку.
- Максимиллиан Эшер. И если ты сейчас спросишь: "что, тот самый Эшер?", я набью тебе морду.
"Что?"
- Джеймс Купер, - он пожал протянутую руку и осторожно спросил. - А что, ваше имя должно быть мне знакомо?
Эшер распахнул глаза.
- Ты что, п-правда не слышал? - видимо, от разговора он трезвел, потому что его речь становилась более внятной. - Не слышал о скандале?
- Нет, - помотал головой Джеймс. - Ни слова.
- Гарри! Еще выпивки джентльмену за мой счет! Ты, наверное, один из немногих в Лондоне, кто не читает газет.
Джеймс только невесело усмехнулся.
- Последние три месяца я провел, не отрываясь от работы.
- Удивительно, - Максимиллиан криво улыбнулся. - А газет у вас там не читали? И в сети не сидели?
- Были вещи поважнее. Но я не хочу об этом говорить.
- Удачно, я как раз хочу поговорить о себе.
- Я не против, - Джеймс пожал плечами. - Мне сегодня посоветовали хорошо напиться, но не советовали делать этого молча.
Максимиллиан снова улыбнулся. Улыбка у него была искренняя, располагающая.
- Слышал о выходе нового фильма? "Реактор"?
Джеймс виновато пожал плечами.
- Ни слова.
- Да, газеты. Я помню, - Максимиллиан покачал головой. - Тогда просто представь, что ты композитор. Пишешь музыку для сериалов. Иногда попадается шанс поучаствовать в саундтреке к фильму. Но в целом, все это так - мелочь. И все твои друзья говорят тебе: "Макс, я слышал классную музыку в пятой серии третьего сезона - сразу понял, что она твоя". Но хочется чего-то гораздо большего, - он кивнул бармену, и тот поставил на стол еще один стакан пива. - Твое здоровье. И вдруг ты слышишь о выходе нового фильма. Читаешь добытый окольными путями сценарий и понимаешь, что это твой шанс. Начинаешь работать - впервые за черт знает сколько лет. Понимаешь, не просто писать мелодии для пятой серии третьего сезона, а работать по-настоящему! – парень стукнул по стойке кулаком, заставив подпрыгнуть бокалы.
Джеймс кивнул - он как раз хорошо понимал, как это. Даже мог бы рассказать похожую историю и начать ее с "представь, что ты инженер и строишь мосты..."
- Не спишь ночами, переписываешь ноты по пятнадцать раз. Сочиняешь такое, чего в жизни никогда не сочинял. Впариваешь свой шедевр ценою невероятных усилий. И вот оно – бинго! Фамилия в титрах обеспечена! А потом... - он замолчал, схватился за свой бокал и жадно отпил пару глотков. - Потом... Выходит фильм, первый показ для критиков и прочей шушеры. А на следующий день выходит статья. И в ней какой-то ублюдочный эстет говорит, что вся твоя работа, все твои гребаные ноты ни черта не стоят - потому что их уже написал кто-то другой. Роберт Фробишер. Секстет "Облачный атлас". Слышал когда-нибудь?
Джеймс помотал головой.
- Знаешь, я мало интересуюсь музыкой...
Макс махнул рукой.
- Тебе бы это не помогло. Этот Фробишер жил хрен знает когда, и написал свой секстет еще перед второй мировой. Во всем мире всего несколько пластинок сохранилось. Он написал мой секстет. До второй мировой войны. Забавно, да? Но режиссеру это совсем не показалось смешным.
- Тебя уволили? - рискнул спросить Джеймс.
- И еще как! Боюсь, ни одна идиотская студия в этой идиотской стране не примет меня на работу в ближайшие три тысячи лет, - Макс допил пиво одним длинным глотком и со стуком поставил стакан на стойку. - Они хотели, чтобы я признался. Ну, что стащил этот секстет у Фробишера. Говорили, с каждым бывает.
- А ты?
- А я послал их к чертовой матери. Наверное, не стоило.
Джеймс против воли улыбнулся - на лице у Макса не было ни следа раскаяния.
- Да уж, не стоило.
- Чего уж точно не стоило делать, так это корячиться с сочинительством музыки, которую давным-давно уже кто-то написал... Впрочем, теперь нет никакой разницы.
- И что ты теперь будешь делать? - Джеймс кивнул бармену, и тот понятливо поставил на стойку еще виски. В голове уже ощутимо шумело.
- Что угодно. Когда у тебя ничего нет - ты по-настоящему всемогущ.
Джеймс усмехнулся.
- То есть ты утверждаешь, что способен прожить в Лондоне без работы? И не попытаешься снова писать музыку к сериалам?
Макс взглянул на него с вызовом.
- Да ни за что на свете! Они же выперли меня, черта с два я пойду проситься обратно.
- Тогда на что ты будешь жить? - прищурился Джеймс.
- Ты меня недооцениваешь. Тебе кажется, что если у меня нет работы, то мне и жить незачем, так что ли? Да я, если захочу, то буду играть в этом самом пабе каждый вечер, и посетители с ног собьются, расстегивая свои кошельки, чтобы заказать мне песенку.
На эту реплику откликнулся уже не Джеймс, а бармен.
- Полегче на поворотах, парень.
Макс лихо повернулся на стуле лицом к бару.
- А что? Сомневаешься в моих силах? - с вызовом спросил он.
Бармен хмыкнул.
- Да ты на ногах не стоишь, Макс. Если ты сейчас встанешь, подойдешь к инструменту, - он показал на стоящее у дальней стены пианино. - И сыграешь хоть что-то осмысленное - я тебе поставлю бесплатную пинту.
Музыкант широко улыбнулся и картинно поправил заляпанные манжеты.
- Есть идея получше. Я играю тебе то, что скажешь, а ты позволяешь мне выступать тут по вечерам.
- Идет, - откликнулся бармен. - Сэкономлю выпивку.
Макс оперся на стойку и слез со стула.
- Заказывай.
- Ммм... - бармен видимо, не обладал особенными познаниями в музыке. - О! Знаешь вот эту...как там... пара-пара-пам...па-пара-пара-пара-пара-пара-пам...
Джеймс только головой покачал. Особенных способностей к пению у заказчика тоже не было. Но Макс, видимо, опознал в этом мычании что-то определенное, потому что кивнул и пошел к пианино.
Шел он нетвердо, но целеустремленно, умудрившись нигде не запнуться. На стул у инструмента просто рухнул. А потом... Джеймсу показалось, что его собеседника кто-то переключил. Как будто щелкнул тумблер - перестали дрожать руки, спина стала прямой и твердой. Пальцы легли на клавиши.
Джеймс никогда не понимал в музыке. Он под страхом смерти не отличил бы Бетховена от Баха. Но то, что он услышал... Его словно оглушило на пару секунд. Мелодия была знакомой, он явно слышал ее сотню раз, но не в этом было дело. Он смотрел, как двигаются пальцы пианиста, нажимая на клавиши, и не мог оторвать взгляд. Он слышал музыку и не мог понять, почему ему хочется подойти к этому человеку и заглянуть ему в лицо. Нет, они совершенно точно не были знакомы с Максимиллианом Эшером раньше, но Джеймсу просто необходимо было посмотреть на него. Словно он рассчитывал увидеть кого-то другого. Словно все это уже происходило - и паб, и молодой человек, играющий что-то смутно знакомое, и это чувство, как будто из тебя вышибли весь дух, как будто прострелили голову, и там теперь не осталось ни единой мысли.
Джеймсу ни разу в жизни не было так страшно. Хотелось встать и уйти сейчас же, только бы это прекратилось. Он вдохнул, и воздух застрял в груди, свинцом улегся в легких, холодя изнутри. Сердце билось как сумасшедшее, этот грохот отдавался болью в висках. Он прикрыл глаза на мгновение, но наваждение не прекратилось.
- История любви, - прозвучал голос над ухом, и Джеймс едва не подпрыгнул от неожиданности.
- Что? - переспросил он.
- "История любви", - повторил бармен. - Так называется мелодия, я вспомнил. Хорошо играет, - он кивнул в сторону пианиста. - Он ведь в себя столько спиртного влил, что того и гляди загорится. Весь вечер хлещет.
Джеймс помотал головой. Разговор немного разогнал туман в голове.
- Пожалуй, стоит действительно предложить ему играть по вечерам, - продолжал бармен, кивая на людей за столиками, сосредоточенно слушавших музыку. - Людям нравится. Подам идею Ларри, хозяину, он должен согласиться.
Максимиллиан тем временем добрался до конца мелодии. Музыка постепенно затихала, становясь все нежнее и, наконец, замолкла совсем. Молодой человек опустил крышку инструмента, обернулся, победно улыбнулся... и мешком рухнул на пол. Джеймс вскочил со стула, покачнулся, и чуть было тоже не полетел вниз - удержался за край стойки.
- Ну вот, - проворчал бармен. - Говорил же, что свалится.
Джеймс вынул из кармана кошелек и отсчитал стопку купюр.
- Вот, - он положил деньги на стойку. - Это за выпивку и... позаботьтесь о нем, хорошо? - он добавил пару банкнот сверху. - Уложите где-нибудь. Этого хватит?
- Да я и так... - попытался сказать бармен, но Джеймс уже не слушал.
Он быстро вышел из паба, пересек улицу, прошагал к остановке автобуса и только там рухнул на скамейку, уронив голову на руки.
Что это было? Что это, черт подери, такое было?!
Джеймс глубоко вдохнул, выдохнул и постарался успокоиться. Он просто услышал игру на фортепиано. Хорошую игру, кто спорит. И все. Не из-за чего сходить с ума.
Перед глазами все плыло. Пульс постепенно приходил в норму. Может быть, он просто слишком много выпил? Симпатичный парень, выпивка, музыка... Идиотизм какой. Ни один парень, даже самый симпатичный, не мог заставить его чуть ли не плакать от исполнения популярной мелодии.
Джеймс еще раз глубоко вздохнул и выпрямился на скамейке. Следует поймать такси, доехать домой, принять душ и вырубиться. Утром от виски будет болеть голова и будет совершенно все равно, какие пьяные бредни бродили там вечером. Вот. Идеальное решение.
...
Перед глазами медленно качался «ловец снов». Макс моргнул, но украшение никуда не исчезло. Он протянул руку и тронул одно из мягких перьев.
- Проспался? – донеслось от двери.
Эшер с трудом повернул голову на бок. Гарри стоял в дверях комнаты и ухмылялся.
- Ну, ты вчера и нагрузился, - неодобрительно заметил он. – Не был бы ты постоянным клиентом…
- Что, танцевал на столе в голом виде? – заплетающимся языком спросил Макс и попытался сесть. Не вышло.
- Нет, просто играл, а потом упал под инструмент. В общем, как обычно, не стоит беспокойства. Я принес тебе кофе.
- Я тебя обожаю, - Макс все-таки сел на постели, резко выдохнув от плеснувшей в висках боли.
Гарри поставил чашку на тумбочку.
- Ты правда собираешься играть по кабакам? – осторожно спросил он.
Макс кивнул.
- А что еще остается?
Гарри пожал плечами.
- Я просто уточнил – вдруг ты вчера просто хвастался перед новым дружком.
- Каким дружком?
- Ты на него еще пиво вылил. Или ты уже не помнишь? Блондинистый высокий парень.
Эшер помотал головой.
- Ни черта не помню.
- А он еще мне денег дал, что б я не оставил тебя валяться на полу. Я чего спрашивал-то – приходи сегодня вечером. Публике твоя игра понравилась, так что, думаю, в трезвом виде ты не сильно испортишь программу.
Утренние улицы были не в пример более унылы, чем вечерние. Макс любил темноту – она скрывала недостатки. В последнее время он больше работал ночами. Смотрел на яркие фонари и писал, а спать ложился с рассветом, пропуская всю эту серую хмарь за окном. Впрочем, какая теперь разница?
Как ни отвратительно было возвращаться домой после такого дня, но пришлось. Макс не любил родное гнездо, и дом отвечал ему полной взаимностью: стоило младшему Эшеру поселиться там надолго, как тут же отказывал то водопровод, то электричество, а канализация начинала вспоминать о невыразимой давности прошлого ремонта.
После наскоро принятого душа захотелось опрокинуться в кровать и проспать еще часов шесть, но пришлось ограничиться четырьмя – начал разрываться телефон. После третьего звонка Эшер его отключил – шли бы все со своим сочувствием. В почте нашлась пара писем – осторожные предложения работы от тех, кому раньше Макс отказывал. Новости распространяются, как крысы. Скоро напишет папочка из Флориды, снова будет возмущаться и предлагать жить под крылом семьи. Обитать под боком у родителей Макс не стал бы даже под угрозой голодной смерти – тошнотворный шепот моментально начинал слышаться за спиной. «О, это сын Эшера… Так быстро приехал к отцу!». «Паршивец подавал большие надежды, но эти современные дети…» «Да что вы хотите – неудачник, а к тому же извращенец! Бедный мистер Эшер…»
К черту семью.
Авантюризм никогда не кончался для Максимилиана хорошо, но жить становилось интереснее. Десять лет назад тяга к приключениям побудила его решить, что поцеловать невыносимого сноба Зака Ковински прямо перед выступлением на конкурсе будет умопомрачительно романтичной идеей и лучшим признанием в любви. Нет, он тогда угадал с поцелуем (с ориентацией потенциального партнера Макс не ошибался никогда), но совершенно не угадал с реакцией мистера Кори, своего наставника, талантливого пианиста и ярого поборника нравственности. Маэстро орал минут пятнадцать без перерыва. Скандал поставил на уши всех, а Зак попытался слиться со стеной. Макс тоже был бы не против притвориться предметом интерьера, но повышенное внимание наставника помешало. К моменту выхода Эшер был зол, как черт, и выступление, конечно, завалил – ходящие ходуном руки еще никогда не способствовали хорошей игре. Тогда он и бросил обучение, поклявшись отныне не иметь дела с толстыми нравственными консерваторскими идиотами. Ушел на вольные хлеба и никогда о сделанном выборе не жалел.
А несколько месяцев назад он позволил чужому латте изменить свои планы и все-таки поехал предлагать свои наметки Арчи Митчеллу. Максу хотелось тогда чего-то стоящего. Он прочитал сценарий нового фильма Арчи, вдохновился, работал, как проклятый. Казалось, это тот самый пресловутый « шанс один на миллион». Макс развил бурную деятельность - написал три письма, обаял секретаршу Арчи и даже таскался в Хэмпстед, к дому Митчелла, как последний идиот. Жизнь была настоящей – впервые за последние три года прозябания в «композиторах из пятого сезона». Тогда Макс второй раз приехал к дому режиссера, потом сидел до темноты на лавочке у остановки и курил. Кольца дыма растворялись в тумане, постепенно темнело, зажигались фонари, а Макс вяло думал, что просидит здесь всю оставшуюся жизнь, что он сделал все, что возможно, и теперь надо просто дождаться, оказаться в правильном месте и в правильное время.
Ровно через три часа из такси вылез основательно напившийся Арчи и попросил закурить у парня, сидящего у автобусной остановки на лавочке. Снисходительно выслушал сбивчивые слова и все-таки пригласил в дом – вероятно, просто из пьяной прихоти. Через неделю они заключили контракт. Половина съемочной группы была уверена, что Митчелл взял музыку Макса просто из вредности, а вторая – в том, что Эшер применил какие-то запрещенные методы убеждения, вплоть до магии вуду.
А теперь Митчелл повесил на офисном дартсе его фото.
Жить становится интереснее, определенно.
Проверив состояние счета, Макс понял, что все-таки придется играть у Гарри, следуя своим же пьяным обещаниям. За вечер щедрая публика может отвалить фунтов пятьдесят, а если повезет – то и все сто. А там уже можно будет согласиться на предложение какого-нибудь типа с ВВС.
Он любил играть для случайной публики. Это помогало держать себя в форме. Старые песни в новой аранжировке, нехитрые классические мелодии, джазовые импровизации – он играл все, что так нравилось людям и побуждало сделать заказ, - а вдруг маэстро сможет сыграть и эту песню? Макс почти никогда не отказывал, даже если его просили исполнить что-то из Леди Гаги.
Вечер оказался щедрым. Заказов было много, в основном, старые рок-баллады. Пальцы легко и привычно двигались по клавишам. В жизни что-то вставало на место. Хотя карьера пианиста совершенно не привлекала его, за инструментом Максимиллиан всегда чувствовал себя комфортно. Окончив заказанную «Let it be», он обернулся, чтобы попросить у Гарри сидра и наткнулся на взгляд какого-то парня, сидящего за угловым столиком. Странно он смотрел – настороженно, но очень заинтересованно. Макс не отворачивался, а незнакомец не опускал глаз, словно они играли в гляделки - смотрел и смотрел, хмуря высокий лоб и поджимая губы, как будто решаясь на что-то. Это становилось смешным. Макс уже хотел окликнуть его, но тут парень вздрогнул, потом зашарил по карманам и вытянул заходившийся телефон. Приложил к уху, раздраженно поморщился – видимо, в гомоне ничего не было слышно - и вышел из паба.
А ведь не такой он и незнакомец, - подумалось вдруг Эшеру. Точно! Тот самый блондин, про которого говорил Гарри. Пьяная амнезия сжалилась и выдала по ассоциации почти все содержание прошлого вечера. Точно, тот самый парень, его звали… Джим? Или все-таки Джеймс? Да, Джеймс Купер, точно. Пришел снова послушать музыку? Но когда Макс выглянул из паба через несколько минут, движимый желанием поблагодарить за вчерашнюю заботу, Джеймса уже след простыл. Эшер пожал плечами и вернулся к инструменту.
2.
Голова утром действительно болела. Джеймс поднялся после полудня, потом долго пил кофе пополам с анальгетиком. Было непривычно от того, что никуда не надо идти, на работе его не ждут, нет бесконечных звонков на мобильный. Телефон смолк еще вчера вечером и с тех пор признаков жизни не подавал.
Устало шатаясь по собственной квартире из угла в угол, он думал, Что надо, как минимум, просмотреть имеющиеся вакансии на сайтах, отослать резюме в парочку контор. Мысли были правильными, но энергии от этого не прибавлялось. Хотелось лечь на диван с книгой и проваляться лет этак двести.
Он отлично помнил свой вчерашний загул, внезапную истерику и последующее спешное возвращение домой. Во сне его тоже преследовала музыка, и еще почему-то звук пистолетного выстрела, громкий и сухой, как треск сломанной ветки.
Нельзя быть таким идиотом. И если уж умудрился напиться перед важной презентацией, то надо идти домой отсыпаться, а не шляться по знакомым. Но нет, это же такая классная идея! Пойти к Элджи, поговорить о старых деньках. И, конечно, согласиться на предложение «подкинуть интересную программу». А куда ее кидать? Разумеется, на флэшку. Сам, между прочим, кивал, когда начальник службы безопасности затевал очередной разговор о правилах, которые необходимо соблюдать.
Самое поганое, что оправданий у Джеймса не было. Сам пришел, сам воспользовался рабочей флэшкой в личных целях. А уверенность в надежности чужого компьютера - это уже мелочи, которые общей картины не меняют.
День утекал сквозь пальцы. Джеймс успел забыть, как бездарно можно проводить время, если ничем не занят. Ближе к вечеру позвонил Сэм, но разговора не получилось. Джеймс сослался на похмелье, хотя просто не хотел никого слышать.
Он был влюблен в Тревора еще с университета, как последний идиот. Трев был натуралом, шансов не было никаких, но Джеймс с упорством барана оставался верен своей великой любви. Если Тревору требовалась помощь, что случалось довольно часто – Джеймс был тут как тут. Объяснить, проверить работу, посоветовать… Они вместе окончили университет, вместе подали резюме в «Инфинити Груп» - одну из самых успешных компаний на рынке строительства путей сообщения. К слову, резюме друга почти наполовину было написано Джеймсом – сам Трев был не очень силен в таких вещах. В результате оказались на смежных должностях.
Отчего-то раньше ему не приходило в голову, что Тревор может завидовать. Джеймсу казалось, что он ничего такого не делает. Да, он получил проект. Но это был просто этап в воплощении идеи. Инновационные сплавы, улучшенная система постановки и крепления опор – ему хотелось внедрить это повсеместно, хотелось, чтоб его мосты стали самыми надежными в мире. Проект – просто начальный пункт, стартовая точка, Джеймс не считал ни денег в своем кармане, ни будущих доходов. А Тревор, видимо, считал. Гораздо проще было бы думать про случайность. Но не получалось. И это убивало больше всего.
Джеймс знал за собой эту неприятную особенность: после жизненных катаклизмов его просто «выключало» и даже антидепрессанты не могли снять кошмарную апатию. Помогало, как ни странно, только одно – придумать себе занятие. Он валялся на диване до вечера, а потом додумался до одной очень простой вещи. Если вчера в пабе тебе понравился парень, который сегодня, вроде бы, обещал быть там же, то надо пойти в этот паб снова. Это было бы очень логично.
Тем более что делать было все равно нечего. Одеваясь, Джеймс старательно игнорировал воспоминания о своей «музыкальной» истерике.
Паб он, как ни странно, узнал с первого взгляда. Может быть, потому что нелепое название "Корсика" накрепко укоренилось в голове с прошлого вечера. Публики в этот раз было побольше, а у дальней стены, ближе к фортепиано, были заняты все столики. Джеймс подавил детское желание зажмуриться, когда услышал первые аккорды. Но, как ни странно, ничего не произошло. Он подошел поближе, уселся на свободный стул. Максимиллиан играл, полузакрыв глаза и слегка покачиваясь в такт музыке. Насколько Джеймс мог судить, это было что-то из "Битлз", но определить точнее он не мог. Да и не надо было - музыка ему нравилась. Никакого сумасшествия прошлого вечера - ему просто приятно было сидеть здесь и слушать. Макс играл красиво, видно было, что он наслаждается процессом, чуть-чуть рисуется перед публикой. Снова захотелось подойти и посмотреть ему в лицо, удостовериться, что они нигде не встречались раньше. Композиция подходила к концу, когда к музыканту подскочила миловидная девушка, сунула банкноту в положенную на инструмент шляпу и шепнула что-то на ухо. Макс кивнул, не отрываясь от клавиш, а потом медленно перешел к заказанной мелодии.
Джеймс очнулся, когда официантка спросила его, что он будет пить. Кажется, в третий раз. Он заказал пинту сидра, а потом не заметил, как ее принесли. Обнаружил перед собой бокал, очень удивился и тут же оплатил счет, потому что побоялся забыть и про него тоже. Джеймс чувствовал себя ужасно глупо, но уходить не хотелось. Раз уж он обнаружил в себе такой интерес к музыке, надо дождаться, пока у Макса будет перерыв, подойти, познакомиться во второй раз...
Перерыва не было, публика заказывала и заказывала, иногда Эшер болтал с посетителями, принимал купленное ему пиво, улыбался, перебрасывался шуточками. Джеймс не мог набраться смелости и оторвать его от разговора. В общем, когда они встретились взглядами, он уже почти решил прийти в другой раз. Но Макс обернулся, они посмотрели друг на друга. Джеймс собирался что-то сказать, не сидеть же столбом. Но в кармане что-то настойчиво заверещало. Он поморщился и вытащил телефон. Номер на экране его ужасно удивил, но такой звонок нельзя было отложить. Он нажал "ответить" и вышел из паба.
- Здравствуй, Джеймс, - глуховатый голос в трубке теперь был отчетливо слышен. - Я тебя отрываю?
- Нет, мистер Коннелл, - отозвался Джеймс. - Ни в коем случае.
- Я слышал, у тебя небольшие проблемы... - Коннелл помолчал, давая понять, что озвучивать проблемы он не будет, но вполне осведомлен о деталях. - У меня тут есть кое-какая идея. Не мог бы ты подойти завтра в офис? К часу тебе было бы удобно?
- Д-да... - удивленно протянул Джеймс. - Да, конечно, мистер Коннелл.
- Для тебя просто Оуэн, мой мальчик, - добродушно хмыкнули в трубке. - Тогда до скорого.
Джеймс ошеломленно уставился на телефон. Оуэн Коннелл был последним человеком, от которого он ожидал звонка. Такие люди сами с предложениями никогда не звонят, у них почтовый ящик лопается от писем с просьбами уделить внимание. У Коннелла была своя строительная фирма, довольно крупная и известная на рынке. Он брался за самые неожиданные проекты, привлекал к работе молодых специалистов и любил нестандартные решения. Джеймс думал о том, чтобы после Университета податься именно к Коннеллу, но гордость помешала устраивать карьеру через знакомства родителей, а «Инфинити» показалась значительно более удобным вариантом. Помнится, он еще советовался с Тревором, и тот горячо одобрил сделанный выбор.
Естественно, в бар Джеймс не вернулся.
Он поспешно пошел по направлению к станции подземки, даже не заметив, что Макс выходил его искать, и разминулись они буквально на пару секунд.
...
Лето не баловало хорошей погодой. Обычно Макс любил летние месяцы - из Лондона уходила вечная сырость. Но в этом году в июне зарядили дожди, словно выскочившие из библейской истории с потопом. В пабах было не протолкнуться, все рвались заливать плохую погоду, но это тоже не радовало. Эшер рассматривал свое существование в роли тапера как временную меру, но она грозила стать постоянной. Он исправно играл ночами, а днём старался общаться с собратьями по цеху. Сначала осторожно, потом все смелее и смелее, но толку не было никакого. Бывшие дружки охотно соглашались выпить по чашке кофе или сидра, болтали о погоде, женщинах, последних сплетнях, но тему работы не трогали ни на дюйм. Все те, кто писали ему в первые дни после скандала, тоже растворились без следа. Видимо, испугались с опозданием.
Макс злился, шел к Гарри и продолжал изображать из себя музыкальную машину. Когда-то он мечтал, что всю жизнь проведет именно так - будет вольной птицей летать по барам, сочиняя в перерывах великую музыку. Но истина, открывшаяся ему вскоре, была крайне проста - так можно только выживать, а не жить. Приятно играть на заказ, когда у тебя есть пристойная работа, а дома лежат ноты только что написанных произведений. Но если работы нет, то ты просто чувствуешь, как медленно деградируешь, в сотый раз играя чувствительным девушкам вариации Yesterday.
Последним гвоздем в гроб оказался разговор с Томми Милфордом, с которым они встретились в пабе на Пикадилли. Томми не был композитором, он был актером, которому доверяли исключительно эпизодические роли, зато довольно часто. К Милфорду стекались все сплетни, и чтобы "почти случайно" столкнуться с ним, Максу пришлось попотеть. Удачи это не принесло - после пары осторожных вопросов, Томми сочувственно поглядел на собеседника и покачал головой:
- И даже не думай, Макс.
- Что, все так серьезно? - с натянутой улыбкой поинтересовался Эшер.
- Еще как. Тебе бы подождать, пока шумиха не утихнет. Пусть выйдет фильм, а там пойдут статьи, все будут считать сборы и думать, кому достанется очередная премия - станет не до тебя.
- Так уж прямо...
Томми шумно вздохнул.
- Чувак, ты не Дэнни Эльфман. И не Зиммер. И не...не помню, тот мужик, который написал мелодию к "Доктору Кто". Короче, ты не звезда, и ты это знаешь. Арчи Митчелл сейчас ходит злой, как собака, и реагирует на твое имя, как бык на тряпку тореадора. Ты у него в рейтинге мирового зла где-то между Гитлером и Дартом Вейдером. Никто не решится иметь с тобой дела. По крайней мере, в этой стране. И я тебе глубоко сочувствую, но помочь не могу.
Макс не знал, когда закончится шумиха. Митчелл мог забыть обо всем за ночь, надравшись в очередном пабе, а мог копить злобу годами. И что теперь? Уйти в рекламу? Стать преподавателем, давать уроки на дому? Как ни странно, но у Максимиллиана Эшера мало что было в жизни кроме музыки. Немногочисленные приятели, из которых мало кто мог считаться другом, многочисленные интрижки, из которых одна-две могли удостоиться статуса "отношений". Жизнь кажется на удивление пустой и неуютной, когда оттуда исчезает что-то важное.
От рекламы его тошнило, а с преподаванием лучше было даже и не пробовать.
Две недели улетели псу под хвост. Макс спал до обеда, готовил что-нибудь несложное, приводил себя в порядок и шел в паб. Играл, шутил с посетителями, принимал бесплатную выпивку - ее почти всегда хватало на то, чтобы нагрузиться до приличного состояния, прийти домой, упасть лицом в подушку и ни о чем не думать.
Не сказать, чтобы такой образ жизни ему нравился, но выбора особенного не было.
В Ридженс-парке он оказался почти случайно. Внезапно проснулся аж в девять утра и решил, что это надо использовать. Вымыл гору посуды, скопившуюся в раковине, кое-как подмел полы, подняв тучу пыли, а потом, накинув на плечи старую куртку, вышел из дома.
Когда-то Макс очень любил королевские парки. В детстве они гуляли всей семьей, каждые выходные. Папочка любил изображать из себя добропорядочного гражданина, и прохаживались они долго, не торопясь, демонстрируя всем желающим выходные наряды миссис Эшер и юного Максимиллиана. Позже, когда преподаватели в консерватории окончательно доставали, а ноты начинали рябить перед глазами, Макс сбегал куда-нибудь в Сент-Джеймс или Кенгсингтон и часами бродил по дорожкам, размышляя о разной ерунде. А сейчас ноги сами привели его в Ридженс-парк - бездумно. Иногда надо просто плыть по течению.
Джеймса он увидел тоже случайно. Как в дурных мелодрамах. Макс облюбовал себе скамейку у самой воды, уселся и тут же пожалел, что не взял с собой какую-нибудь книжку. Оглянулся по сторонам и только теперь заметил, что вторая скамейка, стоящая чуть в стороне, занята. Джеймса он узнал почти сразу, не смотря на то, что тот сидел вполоборота, уткнувшись в коммуникатор. После того, как они разминулись, Макс почти не вспоминал о своем случайном собеседнике, а теперь вдруг в памяти всплыл и тот вечер, и почти каждое слово разговора. Как будто они болтали не раз, и не раз встречались вот так случайно.
Рефлексировать Макс не любил, он предпочитал действовать. Поэтому он поднялся и подошел ближе к занятой скамейке. Его тень упала на экран коммуникатора, Джеймс удивленно поднял голову и обернулся.
3.
Джеймс пришел на встречу на десять минут раньше - от волнения не рассчитал время. Коннелл оказался уже в офисе и любезно согласился поговорить. Усадил в мягкое кожаное кресло, предложил кофе - в общем, встретил по высшему разряду. Совершенно не так, как принимают неудачников, которых только что вышибли из приличной компании без выходного пособия. Оуэн Коннелл был крупным, осанистым мужчиной, которого легко было представить в роли, например, капитана военного крейсера. Гулкий голос и размашистые жесты только усиливали это впечатление. Когда такой человек принимал тебя, как дорого гостя, это льстило.
Разговор Коннелл начал без вступления, он всегда предпочитал говорить сразу о деле.
- Насколько я понимаю, у тебя сейчас сложные времена.
Джеймс осторожно кивнул.
- Ты уже рассматриваешь какие-то предложения?
- Ээ... мистер Коннелл, я не очень понимаю...
Оуэн нетерпеливо махнул рукой.
- А тебе и не надо ничего понимать. Я запускаю новый проект, и мне нужен хороший инженер. Я видел кое-что из твоих разработок, и готов нанять тебя хоть сегодня.
Джеймс оторопел.
- Оуэн, я думаю, я должен вам сказать, что...
Коннелл прервал его красноречивым взмахом руки.
- Я в курсе, из-за чего тебя уволили, уже запросил информацию. Ты, разумеется, совершил ошибку. Но это всего лишь ускорило неизбежный исход. «Инфинити» - солидная фирма, которая предпочитает использовать проверенные методы до тех пор, пор, пока они окончательно не отойдут в прошлое. Тебе с твоими идеями изначально нечего было там делать, поверь мне. Так что все сложилось исключительно удачно, и твои оправдания мне совершенно не нужны. Джеймс пожал плечами – мол, как хотите. Коннелл кивнул и продолжил:
- То, что я хочу предложить, не совсем твой профиль, но, думаю, ты справишься. Я решил построить парк аттракционов. Знаю, этим сейчас никого не удивишь, но мы делаем ставку не на тематику, а на технологические новшества. Я хочу предложить людям нечто большее, чем стандартный набор каруселей. У нас подобралась отличная команда разработчиков, я покажу тебе план, уверен – тебе понравится.
- Я все равно не совсем понимаю, чего вы хотите, - покачал головой Джеймс. - Как вы знаете, мой основной профиль - несущие конструкции железнодорожных мостов.
- Горки, Джеймс, - Коннел укоризненно покачал головой, словно досадуя, что собеседнику приходится разъяснять такие вещи. – Какой же парк без американских горок? Сейчас везде соревнуются в высоте, а я хочу сделать акцент на изгибы трассы, компактность, протяженность маршрута… с тем, что мы придумали по этому поводу, я тебя тоже познакомлю. Идеи хороши, но имеющихся технологических возможностей у меня не хватает. Вот здесь ты мне и пригодишься. У меня есть один парень, химик, специалист по металлам. Расскажешь ему о своих идеях относительно конструкций и размещения опор – я уверен, вы договоритесь.
- Оуэн, я не хочу показаться невежливым, но откуда вам известно все про мои разработки?
Коннелл только снисходительно улыбнулся.
- Мы с «Инфинити» не конкуренты. Они ставят на надежность, а я – на инновации. К тому же, один из председателей правления – мой старый друг. Можно сказать, я принял тебя из рук в руки.
Джеймс потрясенно покачал головой.
- Давай я кое-что тебе покажу…
Креативная команда явно отрабатывала вложенные в них деньги. Джеймс никогда не увлекался такими развлечениями, даже в детстве, но в этот парк пошел бы с удовольствием и вернулся бы еще ни раз. Шесть тематических зон предоставляли все возможное для досуга как детям, так и их родителям. Джеймс даже не удержался и высказал парочку своих идей. От виртуальной экскурсии по будущему парку они перешли к обсуждению тех самых горок, которые Коннелл планировал создать с помощью Джеймса. От компьютера оба оторвались только часа через два, когда секретарша деликатно напомнила Коннеллу о запланированных на сегодня встречах.
- Спасибо, Пэгги, - кивнул Оуэн. – Попроси мистера Пинкера подождать пару минут в приемной, я сейчас освобожусь. Ну, что думаешь?
- Это прекрасно! – Джеймс не стал скрывать свои эмоции. Хотелось приступить к работе прямо сейчас. – Я даже и не мечтал заниматься чем-то настолько интересным.
Коннелл засмеялся.
- Ну и отлично. Обратись к Пэгги, она тебя проинструктирует. Я, честно говоря, еще вчера подготовил все необходимые документы. Интуиция, если это можно так назвать. Оформляй бумажки и приходи ко мне завтра, я познакомлю тебя с ребятами.
Следующие две недели превратились в череду моментов, которые Джеймс затруднялся разделить на дни. После оформления он быстро перезнакомился с проектной командой и пришел от них в восторг. Ребята подобрались увлеченные и любящие свою работу. Джеймс неделю провел, детально знакомясь с планами, проектами, предварительными чертежами горок и прочими необходимыми вещами. Тот самый химик, обещанный Коннеллом, оказался невысоким застенчивым парнем в старомодных очках на пол-лица. Звали его Энтони, и с Джеймсом они сработались с первого дня. Жизнь была прекрасна.
.
Рабочий запой мог длиться сколько угодно, и на этот период Джеймс становился рассеянным профессором из старой комедии - забывал даже поесть и поспать. Зная за собой этот грех, Купер писал себе записки, ставил напоминания на телефоне и раз в два дня непременно шел куда-нибудь гулять, выключая мобильный. Иначе через месяц можно было основательно подорвать здоровье, и так не идеальное. У Джеймса не было ничего, кроме работы, жизнь состояла из калейдоскопа программ, цифр, новейших сплавов и чертежей. Он вскакивал ночью с постели, потому что новые идеи приходили даже во сне. Остальной мир не имел значения. Сэм, уверившись, что с другом все в порядке, укатил в отпуск в Европу, в других претендентов на нерабочее время никогда и не водилось. Одинокие прогулки были единственным развлечением, и Джеймс старался им не пренебрегать, старательно выгуливая себя по паркам.
В этот раз он выбрал Ридженс-парк. Идти совершенно не хотелось - наоборот, хотелось позвонить Энтони для конкретизации очередных деталей, а потом зависнуть в офисе с очередными расчетами. Но режим есть режим.
"Посижу полчаса на скамейке, а потом пойду" - решил Джеймс, устраиваясь у пруда. Просто так глазеть по сторонам было скучно, поэтому он вынул коммуникатор, загрузил одну из схем и начал проверять расчеты, на это все не хватало времени. К появлению Максимиллиана он был совершенно не готов.
- Привет! - улыбнулся Эшер.
- Привет, - Джеймс немного удивленно улыбнулся и с некоторым усилием вспомнил, откуда он помнит этого парня. Тут же возникло абсурдное желание поискать по кустам скрытую камеру. Потому что вне дурацких шоу таких встреч не бывает.
- Я так тебя и не поблагодарил, - Макс обошел скамейку и непринужденно уселся рядом. - Ну, Гарри сказал, ты тогда заплатил ему, чтобы он не выкидывал меня валяться под дверью.
- Ерунда, - отмахнулся Джеймс, который, по правде говоря, уже не очень хорошо помнил свои действия в тот вечер.
- Ну, я тогда здорово набрался, - пожал плечами Макс. - Хотя Гарри утверждает, что я прилично играл.
- Ты прекрасно играл, - кивнул Джеймс. - Как, кстати, твоя ситуация? Не разрешилась?
Макс непонимающе нахмурился, а потом помрачнел.
- Нет. И не думаю, что решится в ближайшее время. Слушай, у меня шикарная идея. Я все-таки должен тебе, так что приходи вечером к Гарри. Я там теперь играю. Выпьем, - он ухмыльнулся. - На этот раз не до поросячьего визга, конечно. Как ты на это смотришь?
Джеймс нахмурился. Времени не было. Но и ведь отдыхать когда-то надо, так? Почему-то идея потратить пару часов на посиделки в пабе конкретно с этим человеком раздражения не вызывала.
- Ну... у меня сейчас вообще-то работа... Но я постараюсь.
Макс энергично кивнул.
- Отлично. И, знаешь что, мы в прошлый раз не обменялись телефонами. Вот, возьми, - он протянул визитку. - Звони, если что. Я не намерен терять из вида человека, который готов выложить несколько десятков фунтов за то, что б я не валялся в канаве, - он подмигнул. - Приходи сегодня.
Джеймс кивнул. Макс махнул рукой и зашагал по дорожке к выходу из парка. Купер уставился на бумажный прямоугольник на ладони.
"Максимиллиан Эшер. Композитор". А дальше - телефон и адрес, стилизованный под рукописные буквы. Значит, когда-то были деньги на визитки.
И имя такое же вычурное, как он сам.
Джеймс откинулся на спинку скамейки и покачал головой. Зря он сказал, что придет. У них на вечер была запланировано совещание, а они редко заканчивались рано. Команда собиралась вместе, чтобы поделиться достижениями, а поскольку работали все на износ, новостей у всех была уйма.
Запиликал телефон.
- Джеймс? – Энтони было слышно плохо, опять, наверное, прижимал мобильник к уху плечом.
- Привет.
- У ребят из проектного какой-то аврал, так что совещание переносится на понедельник. Мистер Коннелл просил передать, что ты можешь сегодня не приходить уже – данных по испытаниям нет, и пока что не будет.
- Ну хорошо. Тогда до понедельника.
- Хороших выходных.
Джеймс удивленно уставился на телефон. Шанс прийти в паб, только что бывший призрачным, увеличивался на глазах. Что ж. Разнообразим досуг.
...
- Еще раз оглянешься – шею свернешь, - попенял Гарри, протирая фортепиано.
- Обещаешь? – прищурился Макс.
- Гарантирую. Чего, дружка пригласил?
- А если и пригласил…
Против застоя в жизни существует хорошее средство. Макс совершенно не хотел за время своей вынужденной безработицы превратиться в амебу. Привычный маршрут, однообразные дни… Нет, он слишком хорошо знал, чем такое заканчивается. Ему необходима была встряска. А всем давно известна одна простая истина. Хочешь проблем? Заведи роман! Он помнил, как Джеймс смотрел на него в тот вечер, когда пришел в паб во второй раз. Шансы точно есть. Но для того, чтобы шансы превратились в возможности, нужно присутствие объекта. А объект все не появлялся. Макс уже начал жалеть, что дал свой телефон, а не взял номер у него.
Джеймс появился где-то к половине восьмого. В пабе было полно народу, и Максу уже пару раз пришлось исполнить неизбежное «Let it be». Любовь здешнего контингента к бессмертному творчеству «Битлз» начинала надоедать. Он в очередной раз оглянулся на дверь – она как раз открывалась, пропуская нового посетителя. Надо сказать, Джеймс выглядел неплохо в черных джинсах и темно-синем свитере. Очки немного портили дело, но Макс решил не придираться к мелочам.
- Привет! – он помахал рукой.
Джеймс подошел к фортепиано.
- Уже работаешь?
- Не покладая рук, - ухмыльнулся Макс. – Я надеюсь, ты не любишь «Битлз». Мне уже иногда снятся бокалы пива, распевающие «Yesterday».
- Я вообще не очень понимаю в музыке, - Джеймс уселся на свободный стул, подвигая его ближе к инструменту. – Разве что… Помнишь, что ты играл тогда, когда мы познакомились?
- Ну, ты спросил, - рассмеялся Макс. – Я себя-то в тот вечер помню не очень. Гарри, - бармен оглянулся. – Принеси нам сидра. И, слушай, что ты мне заказал, когда я наклюкался, как последний идиот?
- «Историю любви», пьяница ты несчастный, - откликнулся тот, ставя бокалы прямо на фортепиано.
- Точно! Сыграть? – обернулся он к Джеймсу.
- Да, если можно.
Макс пожал плечами и начал играть. Джеймс слушал внимательно, но как-то очень уж увлеченно. Словно пытался разложить музыку на атомы. У Макса даже возникло ощущение, что он играет на экзамене, и сейчас его опять будут распекать за вольности исполнения.
- Что, так нравится мелодия? – спросил он, заканчивая.
Джеймс как-то смущенно пожал плечами.
- Нравится, да. Наверное, просто где-то слышал.
В разговор вклинился парень, попросивший сыграть что-то из Металлики. Макс виновато взглянул на Джеймса, но тот только кивнул. Он так и сидел рядом на стуле, слушая фортепиано. Полная идиллия, но Макс как-то по-другому представлял завязку нового романа, а потому уже после третьего заказа подозвал Гарри и попросил разрешения этот вечер провести в другом месте.
- Твои деньги, тебе и решать, - развел руками тот.
- Именно, - подмигнул Макс и повернулся к Джеймсу. – Слушай, пошли в другое место, здесь нам отдохнуть не дадут. Концерт я тебе как-нибудь в следующий раз устрою.
Они зашли в соседний паб, но там слишком громко играла музыка, и невозможно было поболтать. Макс предложил ехать в центр, они сели на первый же автобус и добрались до Пикадилли. В Сохо оба ориентировались прилично, но почему-то ни в один кабак так и не заглянули. Максу неожиданно захотелось погулять, и Джеймс совершенно не возражал. Они таскались по улицам, наблюдая за пестрой толпой, валившей из театров, обсуждали последние новости, болтали о разной ерунде. И в результате оказались не в пабе, а в кофейне.
Макс даже и не думал, что в Сохо ночью можно отыскать открытую кофейню.
- … а потом профессор три месяца пытался отыскать этот носок! - Джеймс откинулся на спинку стула, довольный эффектом от очередной байки.
Макс рассмеялся и покачал головой – мол, бывает же. Джеймс, оказывается, не был таким правильным, каким выглядел. За последний час он рассказал достаточно историй, чтобы можно было сделать выводы об очень интересной университетской жизни, наполненной не только образованием. С ним было легко. И очень спокойно. Макс не мог припомнить, с кем еще у него совершенно не возникало желания выпить, чтобы стало немного веселее.
- Знаешь, я ни с кем еще не проводил первого свидания в кофейне. Честное слово. Разве что лет в пятнадцать.
Джеймс кинул на него внимательный взгляд.
- Свидание?
Макс прищурился.
- Проблемы?
- Ммм… нет, - Купер слегка смутился, но как-то не очень искренне. Словно забыл, зачем вообще было смущаться. – Никаких проблем. А я в первый раз за две недели не думаю о работе. Примерно одинаковая новизна впечатлений, как считаешь?
- Равноценная. Я думаю, это хорошая практика, ее стоит продолжить. Учитывая, что ты последние полчаса косишься на часы…
На этот раз Джеймс смутился уже непритворно:
- Извини. Я обычно в это время уже сплю. Боюсь, скоро начну клевать носом.- А перерывы в работе у тебя бывают? – поинтересовался Макс.
- Стараюсь устраивать, иначе жил бы прямо там, - усмехнулся Джеймс. Я позвоню завтра.
- Позвони прямо сейчас, я запишу твой номер.
Джеймс набрал номер, сверяясь с визиткой.
- Ну вот, - Макс провел по экрану телефона, сохраняя в памяти новый контакт.
Расстались они у остановки автобусов – Макс решил пройтись чуть подальше, а Джеймс оставался здесь.
Позже, лежа в постели, Эшер подумал, что это было, наверное, самое спокойное и самое приличное свидание за всю его жизнь. И терзало какое-то навязчивое дежа вю. Словно все это уже было – и паб, и кофейня, и даже история про носок профессора математики.
Продолжение в комментариях
@темы: *фанфики, *персонаж: Роберт Фробишер, *персонаж: Руфус Сиксмит
-
-
15.08.2013 в 12:35-
-
15.08.2013 в 12:35-
-
15.08.2013 в 12:35-
-
15.08.2013 в 12:36КОНЕЦ
-
-
15.08.2013 в 14:50-
-
15.08.2013 в 15:11-
-
15.08.2013 в 15:12